Юлия Гнатюк - Игорь. Корень Рода

– В жёнах великая сила, – добавил Смурной, – и коли она полюбит, то для любимого сделает, что угодно. А коли воспылает обидой да ненавистью, ни себя, ни другого не пожалеет! Тут, брат, порой как по лезвию меча острого идти над пропастью, так и с жёнами дело иметь…

Долго в тот вечер не мог уснуть Хорь, все ворочался на своей жёсткой лаве, пока уже под утро не провалился в короткий, но крепкий сон.

– Салям аллейкум, Халим! – приветствовал, едва войдя во двор, работник серьёзного пятилетнего сына хозяйки, который, как и вчера, встретил его у калитки.

– Ва-аллекум ас-салям, Хурр! – Также важно по-взрослому ответил малец. – Мама говорила, что ты будешь чинить сегодня нашу беседку?

– Да, уважаемый Халим, работы много, поэтому я пришёл пораньше. – Всё в том же серьёзном тоне, как будто перед ним был не ребёнок, а зрелый мужчина, продолжил разговор с малышом работник. Он не очень-то покривил душой, назвав себя «Хурр», что очень походило на «Хорь», а на местном языке означало «Свободный». Он прошёл в мастерскую, повязал рабочий передник и, выйдя с молотком и топором, обратил внимание на ворота перед мастерской. Заглянув за забор в этом месте, увидел выложенный из камней жёлоб от ворот к морю, которое плескалось совсем рядом. «Ага, здесь мастер спускал новые лодки в море, толково сделано, может пригодиться, берег пустой совсем», – смекнул про себя Хорь и направился к беседке, состоящей из резных деревянных столбов и перекладин. Некоторые из столбов подгнили, но сложность состояла в том, что беседка была увита лианами с созревающими гроздями того самого золотистого винограда, каким его угощала хозяйка.

На душе вдруг стало как-то легко и свободно, руки, истосковавшиеся по обычной хозяйственной работе, с желанием принялись за дело.

Осторожно простукивая столбики и выявляя подгнившие, работник, подставив на время треугольником жердины под поперечную перекладину, отделял от неё топором опору и, выкопав столбик, отрезал подгнившую часть. Затем пилой и несколькими ловкими ударами топора превращал обрезанный конец в замок, наподобие ласточкиного хвоста, и вставлял такой же длины кусок от найденных в мастерской обрезков. Оставалось только подогнать обе части замка, чтобы они плотно вошли друг в друга. Маленький Халим с большим интересом смотрел на работу нового мастера, и его распахнутые детские очи, казалось, становились ещё больше от восторга и удивления. Ещё бы, старый прогнивший столб становился крепким и надёжным, и перекладина вместе с виноградом уже не грозила при сильном ветре, какие нередко налетали на Абаскун, свалиться на голову.

Хозяйка, вначале не очень понимавшая, на что собирается заменить подгнившие столбики беседки этот молчаливый работник, если запасных столбов такой же длины в её хозяйстве нет, проходя по двору, поглядывала на затею с сомнением. Но когда первый обновлённый столбик стал на своё место, как влитой, она с удивлением погладила своей чуткой рукой место стыковки.

– Ты, в самом деле, настоящий мастер, Хурр, мог бы стать весьма уважаемым на острове, как когда-то был мой муж… – Она ещё раз, почти с нежностью прошлась чуткой дланью по прочному соединению столбика, и в очах её блеснула паволока, выдававшая совсем другие мысли. Вдруг она встрепенулась, видно, вспомнив что-то важное, и заторопилась, явно собираясь уходить.

– Прости, ханум Юлдуз, ты, кажется, собралась куда-то идти, я мог бы тебя сопровождать, ведь я теперь твой работник, а на острове полно урусов, кто знает, что взбредёт в их головы при виде красивой женщины.

– Обычно меня сопровождает дедушка Салим, – отвечала хозяйка. Затем смерила работника игриво-оценивающим взором. – Хорошо, снимай передник и пойдём! – проговорила она весьма довольным тоном, как ребёнок, вдруг получивший занимательную и долгожданную игрушку.

Уверенно и гордо, как давно уже не ходила по улицам, швейная мастерица Юлдуз шла впереди, а следовавший сзади работник нёс аккуратный свёрток. Когда им навстречу попались несколько урусов, слуга ссутулился, опустил голову и превратился в послушного раба, несущего за госпожой её поклажу. Они подошли к дому бека. Крепкий стражник узнал мастерицу и только внимательно окинул строгим оком её работника, худого, с равнодушными, ничего не выражающими очами, какие обычно бывают у рабов. Опытный страж даже не стал спрашивать у Юлдуз ханум, кто это.

– Дом большой, каменный, в два яруса, на втором женская половина, на первом поварская, охрана, комнаты для встречи гостей и прочее, – доложился вечером Хорь.