Юлия Гнатюк - Игорь. Корень Рода

– Как я рад, отец, тебя видеть, думал, ты на покой ушёл, а ты вон воеводой стал! – радостно молвил своему наставнику Огнеяр.

– Того, сыне, я и сам не ожидал. Вместо воеводы Дана, что в Волхове утонул, поставил князь Олег Вещий темника Гудима, которого после похода на Царьград, когда он полотнища из древесной шерсти за крапивную материю принял, стали называть Крапивником. Так вот, – погрузился в воспоминания Руяр, – когда мы в землю северскую шли, всю дорогу из Киева был князь задумчив. А поглядел на дружину Новгородскую, вдруг и речёт, что, мол, нет у неё той выучки и строгости воинской, как в моей княжеской сотне. «А возьмись-ка ты, брат Руяр, да наведи ряд добрый, а Гудим Крапивник будет тебе надёжной опорой и первым помощником». Сказано было сие при дружине и всех её темниках да тысяцких, что для смотра княжеского в Ратном стане выстроены были. Так и стал я Новгородским воеводой. А теперь поспешил по зову князя Игоря снаряжать лодьи к дальнему походу. Коль понадобилась Новгородская дружина сыну Рарога, то крепче и надёжней опоры ему не найти! С охотой сбираются варяги и словенцы в море Хвалисское, потому как воинственному народу крепко поднадоело относительное спокойствие мирной жизни. – Седой богатырь глядел пронзительными голубыми очами, в которых, как на волнах в солнечный день, плясали задорные блики.

– А что с князем Ольгом Вещим стало, как он умер? – вмешался в разговор киевский воевода Олег-младший, сидевший напротив. Богатырь помедлил.

– После того, как мы пришли в Новгород, я занялся дружиной, а князь с охороной малой отправился в родное Приладожье. А потом вернулись охоронцы и поведали, что загинул наш князь от укуса змеи чёрной, и то подтвердила сестра князя, с ними приехавшая. Вот и весь сказ…

Поглядел Олег на Руяра и понял, что могучий воин храма Свентовида, как никто иной, крепко тайны хранить умеет, особенно те, которые поклялся не открывать никому. Оттого не стал более заводить разговоры о гибели отца. А богатырь молвил дальше о предстоящем походе и о том, какие задачи теперь стоят перед княжеской сотней во главе с Огнеяром.

– Ты, сыне, крепкую связь держи с изведывателями княжескими, они по-своему дело делают, а ты по-своему, оттого вы должны, как две руки доброго бойца, согласовано трудиться, – советовал Руяр.

– Из всех изведывателей, пожалуй, только Гроза остался, он и возглавляет нынче изведывательскую сотню, а более никого, – вполголоса ответил Огнеяр. А потом добавил: – Только и он не в Киеве. Как отправил его князь Ольг в Таврику, когда собирался лодьи морские строить, так он там со своей сотней и находится, селение лодейщиков под Корчевом от хазар да греков бережёт.

Свентовидов воин глянул на сына и только крякнул огорчённо.

– Тогда с Грозой будь в согласии, ибо то, что знают изведыватели, всегда пригождается, – молвил Новгородский воевода.

– А как не возьмёт его в поход князь? – засомневался Огнеяр.

– Возьмёт, – отозвался воевода Олег, – то уж я решить постараюсь.

– Коли не сладится, я его в свою Новгородскую дружину возьму, – решительно молвил Руяр, и в очах старого воина снова сверкнули задорные искорки.

– Сдвинем чары за нашего неустрашимого Духа Вотана! – послышалось с другого конца стола, где сидели варяжско-нурманские военачальники. Молодой рыжебородый поднялся и, глядя восторженными очами на Руяра, воздел серебряную чару с хмельным мёдом. Его радостно поддержали, застолье оживилось.

– А, правда, отец, что ты одним взором можешь человека обездвижить, так что он клинка поднять не в силах, коли ты на него особым взглядом зришь? – восхищённо вопросил Огнеяр.

– Ну, как тебе сказать, сыне… Коли ты в себе силу Прави истинной чуешь, то бывает, сила эта волей Свентовида такие чудеса творит, что и самому не верится, – тихо отвечал могучий воевода, а в его синих очах сиял тёплый и радостный свет от того, что он, наконец, снова зрит рядом родного человека и близких друзей. Ведь кому, как ни бывалому воину, одному из трёхсот прославленных рыкарей храма Свентовида на Руяне, ведать, насколько прочнее бывают духовные связи, нежели кровные!

– Что, Олег, не рад походу? – вперил взор в Старшего князь, когда они остались одни.

– Не рад, брат, не нравится мне сия задумка, и договор с хазарскими жидовинами тоже не нравится, – откровенно ответил Олег.

– Ну, мы тоже не из мякины свалены и не лыком подшиты, не глупее сих жидовинов, – упрямо мотнул головой Игорь.

– Знаешь, вспоминается наш с отцом разговор, который я крепко запомнил, – задумчиво молвил Старший. – Рёк мне тогда отец, что как каждый человек для свойственного ему дела рождён, так и народы разные.