Екатерина Баженова - Северянка

Бояре и дворяне на удивление быстро(учитывая лошадиную дозу выпитой браги) вникли в происходящее и кинулись гурьбой на княжича. Ярослав юркнул в дверной проем справа от лестницы, что вел на кухню. Только Ярослав заложил двери на крючок, как потайная дверь открылась. Святополк схватил брата за руку и оба зашли внутрь. По узкому коридору мальчики выбрались на задний двор. У центрального входа Ярослава караулили уже извещенные дружинники.

Небольшой забор, где ребята затаились, перебравшись с заднего двора, позволял братьям видеть происходящее у входа в хоромы, а ночь скрывала их самих от недругов. Буквально в нескольких шагах от места, где ребята прятались, к столбу был привязан конь.

– Не теряй времени, – сказал Святополк и исчез во тьме. Он незаметно перебрался на другую сторону двора и закричал, показывая в противоположную от брата сторону, – Вон он! Туда побежал!

Пока все кинулись туда, куда указывал Святополк, Ярослав подскочил к коню, отвязал его и сел в седло. Ворота были открыты, можно было бежать. Но княжича кто-то заметил и крикнул:

– Закрыть ворота!

Княгиня с верным слугой вовремя успели на пост стражей у ворот. Страж там был всего один и, к тому же сонный. Женщина приставила пику к его горлу :

– Закроешь, когда Я скажу, – тихо, но с угрозой проговорила она. Любомира сейчас была готова убить за жизнь сына.

Страж опешил – что делать? Жену князя трогать нельзя. А тут еще этот бугай, ее прислужник (и, как говаривали, любовник) Надежа, стоит на стреме – вдруг кто войдет. Княгиня заплаканная и растрепанная, внизу суета. Да что случилось-то?

Ярослав уже проезжал ворота, когда Любомира разрешила их закрыть, дав сыну сбежать.

Позже, когда Талец устроил стражу порку, бедняга узнал что же все-таки случилось и что он натворил. Попытки объяснить все приказом княгини не увенчались успехом – на высокопоставленную вдову нельзя клеветать – а лишь усугубили наказание.

Княжич покинул Переяславль и направился в Чернигов, к материному брату.

Его несколько дней искали, но так и не нашли. Поиски уже прекратились, а он все бежал. Ему казалось, что слышен еще топот лошадиных копыт, свист и крики дружины. Княжич не замечал ни холода, ни голода, ни красоты осеннего леса. В голове крутилась только одна мысль: «Бежать подальше!» Эти несколько дней пути прошли в бешеной гонке. Он так загнал коня, убегая от преследования, что тот упал вместе с ним, и уже не мог подняться. Сбитые копыта причиняли животному сильную боль, а грудь разрывалась от нехватки воздуха. Конь жалобно ржал, пытаясь встать, но тщетно. Ярославу было безумно жаль скотину, он плакал, но сделать ничего не мог. Да и сам княжич выбился из сил – ведь сколько дней уже ничего не ел, да и в лесу было холодно и сыро. Ярослав держался подальше от населенных пунктов (вдруг уже все знают о нем, о том, что он натворил), у него не было ни денег с собой, ни оружия. Ведь убегал в спешке, ничего не прихватив. Благо дикий зверь стороной обходил.

Бросив коня, княжич пошел пешком. Он боялся останавливаться, страшась что вот-вот нагонят и схватят. Одежда промокла от росы, Ярослав продрог и простыл. У него начался сильный жар. На следующий день он уже не мог идти, но не останавливался и полз. Куда? Зачем? Он уже не понимал, да и с пути совсем сбился. В конце концов, княжич, обессиленный, растянулся на мокрой, подернутой первым ледком, траве. Тело била дрожь, оно горело изнутри, а снаружи пробирал холод. Веки казались неподъемными, лесные звуки слышались как сквозь сон. Молодец совсем выбился из сил.

Вдруг, чьи-то сильные руки подняли его. Это были два старца, но достаточно крепких для своего возраста, и силы у них было равно как у зрелых мужчин. Они помогли Ярославу добраться до своего селения. Парень еле передвигал ногами, на все расспросы он лишь бормотал что-то невнятное, бредил.

За несколько дней княжича поставили на ноги. Никто ни о чем его не спрашивал, и сам он молчал, ни с кем не разговаривал, хотя относились к нему здесь хорошо, вкусно кормили.

– Странный парень… Видно, что хороший. Что же с ним такого случилось, что он как зверь сидит в своей норе, выходить не хочет? – удивлялся Радим, князек народца, что жил в лесной глуши. Это был мудрый человек богатырского роста с длинной седой бородой и такими же белыми, как лунь, волосами.

–Придет время, выйдет. Не дави только, – отвечал один из тех старцев, что нашли Ярослава в лесу.

– Да я-то что? Бабы мои шибко знать хотят. Прямо покоя не дают.