Олег Яковлев - Всей землёй володеть

С заборолов [107] Заборол – площадка наверху крепостной стены, где находились во время осады защитники крепости. переяславской стены за гладью Трубежа открывался вид на бескрайние степные просторы. Высокая трава тянулась к палящему солнцу, зеленела весной, желтела к лету, высыхая и громко шурша под бешеными порывами лихого южного ветра. Ветер носил по полям невесомые шары перекати-поля, в воздухе стоял терпкий запах полыни вперемежку с гарью.

Вдоль Альты и Трубежа вереницей убегали вдаль сёла и пригородные слободы, на возделанных полосах жирной сочной земли, отвоёванной у степи, росли колосья пшеницы и ржи. И степь мстила… ураганами, тучами саранчи, сжирающей посевы, дикими ордами кочевников-торков, налетающих со стремительной внезапностью. И горели хаты, возведённые с любовью и тщанием, угонялся скот, а сами крестьяне, повязанные верёвками и арканами, уныло брели по невольничьим дорогам на далёкие рынки Сурожа [108] Сурож (Сугдея) – старинное название города Судак в Крыму. и Корсуня [109] Корсунь (Херсонес) – греческая колония в Крыму близ совр. Севастополя, в описываемую эпоху принадлежал Византии. . И кружили над тлеющими развалинами, над трупами со зловещим карканьем хищные птицы.

Жизнь на беспокойном пограничье не щадила никого. Бесконечные стычки со свирепым врагом утомляли, надоедали, но и закаляли, прививали привычку к постоянной опасности.

Как в омут головой, окунулся в этот новый для себя мир молодой Всеволод. Дня не проходило, чтоб не случалось беды: то угоняли за Сулой [110] Сула – река, приток Днепра, протекает по территории совр. Полтавской области. В устье Сулы находился древнерусский город Воинь. табун коней, то жгли деревни на Ворскле [111] Ворскла – река, протекающая по территории современных России и Украины, приток Днепра. , то обстреливали отряд сторóжи [112] Сторóжа – отряд воинов, выделяемый для охраны лагеря или посылаемый в разведку. на Правобережье Днепра у Заруба.

Перья, книги, учёные беседы откладывались в сторону, десница привыкала к рукояти отливающей серебром харалужной [113] Харалужный – булатный, стальной. сабли. Стремя, седло, неистовая скачка, ломота в теле от непрерывной тряски, ночи в степи, у ярко взметающихся в тёмное, усеянное россыпью звёзд небо костров; пот, грязь, смерть рядом, в двух шагах; неприятный холодок, бегущий по спине – всё это ворвалось в жизнь молодого князя бешеным галопом. Спокойно было только в Переяславле, за крепкими стенами, земляным валом и наполненным грязной болотистой водой рвом. Впрочем, и здесь, что ни день, приходилось заниматься делами: слушать доклады тиунов о собранной дани, разбирать запутанные судебные споры, надзирать за хозяйством в хоромах. Лишь вечерами, при свете свечи, удавалось иной раз раскрыть книгу в тяжёлом окладе, обитом серебром, и с наслаждением вчитаться в изречения мудрецов. А утром всё начиналось снова…

Отряд оружных воинов Всеволод заметил ещё за рекой, с заборола. Резво летели по степи низкорослые мохноногие кони. Передний всадник был в русской дощатой броне [114] Дощатая бронь – вид защитного вооружения, панцирь из гладких металлических пластин. и в шишаке, затылок его закрывала кольчужная бармица [115] Бармица – кольчужная сетка, защищающая затылок и шею. . Облачение его спутников – полукруглые шлемы – аварские [116] Аварский шелом – тип защитного шлема. Имел лубяную основу, скреплённую металлическими пластинами. и мисюрки [117] Мисюрка – воинская шапка с железной маковкой или теменем и сеткой. , калантыри [118] Калантырь (калантарь, колонтарь) – защитный панцирь без рукавов, состоит из металлических пластин, скреплённых кольчужным плетением. , юшманы [119] Юшман – панцирь с кольчужными рукавами. , узорчатые колчаны и тугие луки за спинами – выдавало в них степняков-торков.

Вот передний круто остановился у рва, задрал вверх голову и, сложив руки лодочкой, звонко прокричал:

– Други! Дружина переславска! Княже Всеволод! Се я, Хомуня, сакмагон [120] Сакмагон – пеший лазутчик. ! Отворите! Вести везу важные!

– Что содеем, княже? – спросил Всеволода тучный боярин Никифор.

Старому боярину опостылело степное пограничье, так хотелось махнуть куда-нибудь подальше, в свои вотчины, но что поделать, если покойный князь Ярослав, полагаясь на его опыт, поручил ему заботу о любимом своём сыне.