Виктор Рубцов - Утро любви

Об этом скандале на следующий же день стало известно в школе. Кто-то из соседей встретил по пути на работу Марию Ивановну, и все рассказал ей. Чаша терпения директрисы переполнилась. Нужно было что-то решать с этим нахальным молодым выскочкой и несчастной Лизой. Однако этого не потребовалось.

Поразмыслив на досуге после стычки с кавалерами Лизы, представив себе новую сцену в кабинете директора, злорадствующих воздыхательниц и завистниц, которым Валерий Иванович не ответил взаимностью, он решил завтра же попросить увольнения по собственному желанию, и уехать в город. Пойдет работать куда угодно, и кем угодно, только не в школу. Да и к Наташе будет поближе. Возможно, с нею у него все еще образуется. Так он и поступил. Уехал и след простыл. Рассказывали, что устроился на работу в редакцию какой-то второразрядной городской газеты, и писал в ней о нравах в системе образования, а также на темы морали. И был вполне доволен своей судьбой. В городе он чувствовал себя, как в своей тарелке. Увидев его статьи в газете, в ее редакцию по указанному на последней странице телефону вскоре позвонила Наташа. И позднее они встречались тайком. А вот Елизавете пришлось после этого несладко. Вскоре во время обычного медосмотра гинеколог бесстрастно и лишь немного сочувственно констатировала:

– Залетела ты, милая.

– Как это? – не поняла сказанного Лиза.

– Тебе лучше знать – как! Чего притворяешься? С парнем или мужиком спала? Как? Как рак…

Лиза почувствовала, как приливает кровь к лицу, и слабеют, подкашиваются от таких слов ноги. Но она быстро собралась, как бы встряхнулась и переспросила торопливо и испуганно:

– А вы ничего не перепутали?

– Я двадцать лет в гинекологии. Обижаешь! Ошибки никакой, ты беременна, могу даже точно срок назвать…

Лиза не дослушала ее и птицей выпорхнула из кабинета врача, побежала, куда глаза глядят.

– Что это с Мордвиновой? – только и спросила одна из одноклассниц. Никто из них даже не успел остановить Лизу, чтобы узнать, в чем дело. Впрочем, девчонкам и без того все было ясно. Их одноклассница Мордвинова залетела!.. А Лиза промчалась стрелой по улице села, добежала до дома и, прошмыгнув через коридор в родительскую спальню, не раздеваясь, повалилась на кровать и горько заплакала. На икону она уже даже не взглянула – было стыдно смотреть. Лежала и сотрясалась от безутешного плача. И никто не видел этих горьких слез. Лишь богоматерь с сочувствием взирала на девушку со своей божественной высоты и все понимала. Только на нее и была теперь у Лизы опора.

13.

С тех пор прошло несколько лет. Лиза за это время успела сделать аборт, бросить школу, съездить к тетке в город, чтобы попытаться найти там работу и забыть обо всем, что произошло в родном селе. Собственно, тетка-то и помогла ей найти акушера-гинеколога, которая поначалу долго отговаривала девушку от ее скоропалительного и небезопасного для здоровья решения, ясно давая понять, что она после операции может навсегда остаться бездетной, никогда больше не забеременеть. Но Лиза настояла на своем. Да и тетя Валя – материна золовка – поддержала, объяснила положение девушки врачу. Мол, если родит сейчас, то ей еще хуже придется – ни папки, ни мамки, а на шее еще младший брат, которого она на время оставила дома под присмотром соседки. Мы же – городские родственники – не миллионеры, чтобы их содержать на свой счет. Можем только изредка помогать. Так что для всех будет лучше, если ее племянница прервет беременность. Слава Богу, операция прошла без осложнений. С чем опытный врач и поздравила девушку после контрольного осмотра в акушерском кресле. А девушке было не до радости. От всего, что случилось с ней, не хотелось жить. В глазах постоянно стояли акушерское кресло, столик для медицинских инструментов, разложенных на побуревшей от стерилизации простынке, а в душе и теле чувствовалась нестерпимая боль оттого, что из него грубо и безжалостно выскоблили самое дорогое и близкое. Горькие слезы постоянно наполняли глаза, комком скапливались в горле. Казалось, все померкло вокруг. Оправившись немного, она походила по городским бюро трудоустройства, порылась в газетах типа "Работа", "Вакансии", которые порекомендовала просмотреть тетка. Позвонила по нескольким номерам в конторы, приглашавшие на работу молодых девушек. Но все это оказались, как она поняла, салоны интим-услуг или вербовочные фирмы, предлагавшие "трудоустройство" за рубежом. О таком удовольствии она уже была хорошо наслышана, понимала, что ищут не официанток и сиделок, а проституток – телевидение просветило! Да и по селу ходили слухи, что Татьяна Нестеренко – их землячка – завербовалась на работу в Арабские Эмираты официанткой, а попала в рабство к хозяину какого-то борделя, и теперь оттуда никак не может вырваться. Все это пугало и отвращало Лизу.