Кэтрин Уэбб - Незаконнорожденная

– Чем вы займетесь теперь, миссис Уикс? – спросила она и сама удивилась тому, насколько материален ее голос.

Рейчел Уикс перевела взгляд с Джонатана на Пташку, потом опять посмотрела на него и смутилась.

– Мне нужно… нужно похоронить мужа и свекра. Потом я должна продать лавку или нанять управляющего. И мне понадобится… – Она нахмурилась, отпустила руку Джонатана и разгладила юбку на коленях. – Думаю, мне понадобится как-то устроить свою жизнь, – заключила она, поднимая вопросительный взгляд на Джонатана Аллейна.

«Она в нем сомневается, но все равно питает надежду».

– Насколько я понимаю, миссис Уикс, в ближайшее время вы будете обременены множеством дел. Если я могу вам чем-то помочь, прошу без колебаний обращаться ко мне за содействием, – проговорил Джонатан. Рейчел Уикс, промолчав, ответила легким кивком. – Я собираюсь покинуть Бат, – продолжил он. – Мне давно хотелось отсюда уехать. Этот дом стал моей тюрьмой, и настало время вырваться на свободу. Пусть здесь останется мать, у которой будет много времени поразмышлять о произошедшем. Я мог бы уехать… например, в мой дом в Боксе. Сейчас он сдается внаем, но его жителей можно известить, что срок аренды заканчивается… – При этих словах Джонатан осекся и взглянул на Пташку. – Хотя нет, и этот вариант не годится. Пожалуй, с тем местом связано не меньше плохих воспоминаний, чем с этим, – пробормотал он. – Пожалуй, его стоит продать. На свете еще много мест, куда я мог бы поехать.

– Думаю, смена обстановки пойдет вам на пользу и вы скоро поправитесь, мистер Аллейн, – сказала Рейчел сдавленным, слегка дрожавшим голосом.

В течение секунды Джонатан смотрел на нее с недоумением.

– Однако, миссис Уикс… – пробормотал он. – Рейчел… я не тронусь с места, если со мной не поедете вы.

Пару мгновений Рейчел Уикс никак не реагировала на его слова, но затем улыбка засияла на ее лице, словно взошедшее солнце.

При виде этой счастливой картины сердце у Пташки горестно сжалось, Рейчел и Джонатан отдалялись от нее, оставляя Пташку в горьком одиночестве. В глазах у нее защипало. Спотыкаясь, она пошла к двери, направляясь в вестибюль, где, скорее всего, до сих пор стояла миссис Аллейн – еще один призрак, невидимая фигура из темного прошлого, которой не было места в настоящем.

– Пташка, постой! – раздался голос Рейчел Уикс.

Пташка неуклюже повернулась на ватных ногах.

– А что намереваешься делать ты? – спросила Рейчел.

– Не знаю, – ответила Пташка. – Какая разница?

– Надеюсь, ты теперь не собираешься оставаться служанкой у миссис Аллейн?

– Нет. Ей я служить не стану.

– Тогда… почему бы тебе не поехать с… нами? – «С нами. Теперь мы вместе». Но их союз был для Рейчел еще непривычен, поэтому она и споткнулась на новом для нее слове. – То есть не хочешь ли ты поехать со мной, – поправилась она.

Пташка ответила взглядом таким суровым, на какой только была способна.

– Разумеется, вам понадобится служанка. Однако мои услуги, наверное, окажутся вам не по карману, – заявила она.

Рейчел Уикс моргнула и посмотрела на Пташку обиженно.

– Нет, мне, право… не так уж нужна служанка, – возразила она. – Однако совершенно необходима подруга.

Какое-то время они молчали, а затем Рейчел Уикс улыбнулась мимолетной, беглой улыбкой: «Она не знает, приму я ее или отвергну, и предоставляет мне право решать самой». Пташка сглотнула: «Ты не заменишь Элис». Она собиралась произнести это вслух, но у нее не повернулся язык. Как можно такое сказать, когда эта высокая белокурая женщина сражалась вместе с ней на стороне Элис, словно лично ее знала, словно тоже любила? Лицо у Пташки застыло. Она боялась, что, если дрогнет хоть один мускул, все провалится неизвестно куда.

– Ну так что? Ты поедешь со мной? – снова спросила Рейчел Уикс.

На этот раз Пташка отважилась кивнуть.

– Поеду, – отозвалась она.

После ярмарки в Коршаме Джонатан высадил их у моста рядом с мельницей, ближе к Батистону. Когда коляска остановилась, он подал руку Элис и помог ей сойти. Потом он щелкнул вожжами и растворился в наступающих сумерках. Пташка и Элис еще долго смотрели ему вслед. Казалось, что мягкая дымка угасающего дня окутывает их плечи и приглушает цоканье конских копыт. Элис обняла Пташку за плечи, и они, усталые, но довольные, медленным шагом направились в сторону дома, испытывая сладкое чувство удовлетворения от хорошо проведенного дня. Камни моста еще помнили дневное тепло. Пташка положила руку на парапет и почувствовала это тепло. Внизу тихо текла река, неспешно пробираясь между сонных берегов и поблескивая отраженным светом полной печальной луны, совсем недавно взошедшей.