Александр Идоленков - Подвиг бессмертия. Книга первая. Откровение

Этот топот и покрикивания пастуха, служили Степану ежедневным сигналом для подъёма ото сна и началу выполнения им определённых работ по ведению домашнего хозяйства предназначенных только ему.

После пробуждения Стёпа решительно выскочил из-под тулупа, и его тело окутала приятная прохлада утренней свежести. Он немного размялся и шагнул к выходу. Пред ним простирался величественный гимн человеку! Взошедшее огромное трепещущее живое солнце, необъятное лазоревое небо и залитая золотом земля. Он стоял и захлёбывался восторгом этого величия, созданного природой, и чувствовал себя богом, повелевающим всем этим. Его внутренний мир наполнялся могуществом невидимых волшебных сил дающих право независимо дышать той свободой, подаренной людям создателем. Прокладывать себе путь в жизни, пользуясь своей целеустремлённостью – в том и предназначение молодости.

Рядом с дорогой, по которой прошло деревенское стадо, на небольшой возвышенности, у кремнистого обрыва в речку, стояла старая вросшая глубоко в землю замшелая хата Анисима, отца Степана. Она была облеплена со всех сторон амбарами, сараями и другими небольшими пристройками для хозяйственных нужд. Этот возвышающий рукотворный холм напоминал своими очертаниями давно заброшенный, поросший травами гигантский муравейник.

Терпкий, давно устоявшийся запах навоза вблизи скотных построек сопровождал людей повсюду и постоянно; рой потревоженных мух поднимался от каждого резкого движения; всё это являлось нормой для жителей, и никто на это не обращал абсолютно никакого внимания. Отсюда произрастали болезни, невероятная детская смертность, быстрая старость и невежество.

По обеим сторонам речушки простиралось болото, зажатое пологими берегами, на которых и раскинулась деревня Сдесловка. Летом болото подсыхало, а речка мелела, превращаясь в заиленное месиво болотной грязи, покрытой густым слоем жёлто-зелёной ряски, кишащей лягушнёй всяких размеров и возрастов.

С утра до вечера там вышагивают длинноногие черногузы, привольно живущие на липах возле домов любителей этой экзотики. Они прилетают сюда ежегодно, с завидным постоянством, селятся на своих старых гнёздах, каждый раз заботливо и с любовью поправляя их, и, отложив яйца, высиживают потомство, забавляя хозяев усадьбы своим дружелюбием и независимым укладом существования.

Издавая свои заунывные крики, осенью птицы собираются в стаи. Прежде чем улететь на юг, они долго кружатся над своим домом. Непонятно, с какой целью это они делают, прощаются или запоминают место, куда будущей весной собираются вновь возвращаться.

После обеда того же дня, когда солнце склонялось к горизонту, хозяин целого клана Долов возвращался домой, спускаясь по тропинке в обход болота. Запах торфяных испарений неприятно проникал в лёгкие, вызывая удушье и кашель, на что очень остро реагировал старец и старался держаться дальше от этого гиблого места.

Задушевная перекличка лягушек, стрекот кузнечиков заглушали все звучания в округе, настраивая мысль человека на благочестивое мироустройство. Жители так привыкли к этим монотонным симфониям, что даже считают их своим законным достоянием, они им даже нравятся. Бывают случаи, когда наступает глубокая тишина, звуки умолкают, тогда люди в тревоге начинают оглядываться по сторонам, с суеверным трепетом гадать, к чему бы это и что после этого может произойти?

Погружённый в свои мысли, старый Анисим, отец Степана, возвращался домой, погостив у сына Ивана. Неожиданно услышал он жалобное мычание коровы из травянистых зарослей болота. Анисим, не раздумывая, в состоянии беспокойства, устремился к месту, откуда отчётливо доносился беспрерывный, тревожный зов животного.

Помочь попавшему в беду человеку ли, животному ли, являлось первейшей заповедью, заложенной с детства в натуре старика. Он был хоть и стар годами и дряхл телом, но в голове у него, как и прежде, процветал молодеющий ум. Поэтому каждое свершённое им доброе дело, по его глубокому убеждению, зачитывалось где-то, облагораживало и его и окружающих. О своей грешной душе с приближением старости он постоянно заботился с гораздо пущим усердием, чем в былые времена. Самым серьёзным образом он с благоговением задумывался о встрече с Творцом, сопоставляя каждый свой шаг по земле с заповедями Господними.

Метрах в двадцати на зелёном зыбучем ковре Анисим увидел корову, ушедшую наполовину в вязкую жижу. Видно, болото у самого берега в этом месте было не столь глубоким. Жаркая пора августа засушила верхнюю корку под травяной массой зелени, превратив её в плотный панцирь, сквозь который ноги животного всё-таки провалились, а в результате борьбы за жизнь корова взбаламутила эту корку и провалилась всем телом по самую шею. Илистая грязь засосала её так прочно, что самостоятельно она не могла сдвинуться с места, как ни старалась.