Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том первый

– Вы холостые и бездетные, а у меня на руках Тата и четверо девчонок…, – Марсель почему-то не сомневался, что четырьмя дочками дело не закончится, – я хочу вернуться домой…, – Виллем кивнул:

– Мы все вернемся. Ладно, – он взглянул на часы, – пора за руль. Езжайте первыми, мы выпьем еще кофе…, – их ждало больше десяти часов пути:

– Но по хорошим дорогам, – напомнил себе барон, – колониальная инфраструктура, как принято говорить, пока в порядке, хотя мы из соображений безопасности встретились в самом что ни на есть бидонвиле…, – они оказались единственными белыми посетителями дешевого бара:

– У здешней службы безопасности нет чернокожих агентов, – смешливо сказал Виллем по дороге на окраину, – мы сразу поймем, следят ли за нами…, – судя по всему, правительство им доверяло:

– За южноафриканскими провинциалами тем более никто не пустит хвост, – он вгляделся в конец улицы, – нет, это обыкновенный грузовик…, – закрытая машина пронеслась мимо бара, они закашлялись пылью:

– Иногда грузовик – просто грузовик, – Иосиф опять перешел на южноафриканский акцент, – двигайся, юный Джон, пора в дорогу…, – он добавил:

– Держите рацию включенной и ждите нашего вызова. Мы, по понятным причинам, не будем сидеть в эфире…, – пожав руки кузенам, они пошли к джипу.

В грязном кузове грузовика гремело жестяное ведро. Запах нечистот витал у деревянного пола, забирался на грубые нары, устроенные у стен.

Машину подогнали к пыльной полосе на окраине аэропорта Солсбери. Рейс, пришедший в столицу Родезии из Кейптауна, нигде не регистрировали. Диспетчеры разделили содержимое конверта, полученного от парня с военной выправкой. Незнакомец им не представлялся, однако он каждый месяц появлялся в столице.

Работники аэропорта не интересовались грузами, приходившими для клиента. Обычно из самолета выносили ящики, но сегодня утром по трапу в сопровождении пары охранников спустился с десяток девушек:

– Они открывают бордель, – весело сказал один из диспетчеров, – им надоело развлекаться с черномазыми…, – пассажирок посадили в грузовик, но второй диспетчер заметил:

– Девки все белые, – он не отрывался от бинокля, – хотя есть и несколько смуглых. Правильно, – парень зевнул, – у нас белых проституток нет, а черные, им, видимо, осточертели…

Диспетчеры понятия не имели, куда отправляется грузовик, однако самолет они знали. Машина принадлежала европейскому дельцу, мистеру Ритбергу:

– Это его личные покупки и личные гости, – диспетчер пыхнул сигаретой, – наше дело посадить самолет, а остальное нас не касается…

О времени пути девушкам не говорили, однако на взлетной полосе парень в хаки неприязненно заметил:

– Ведро у вас есть, вода тоже…, – в кузов поставили канистру с теплой водой, – ничего, поголодаете. Дороги плохие, не хватало, чтобы вы загадили машину…

Одну из девушек все равно стошнило в углу. Лаура боролась с кружащейся головой:

– Все из-за голода, – поняла она, – на корабле нас тоже почти не кормили…, – девушек привезли в Африку в зарешеченной клетушке, выгороженной из сырого трюма:

– В порту я слышала слово Кейптаун, – Лаура опустила грязную голову в худые колени, – но сейчас мы где-то на севере…, – она не хотела думать о будущем:

– Нет никакого будущего, – девушка облизала сухие губы, – меня ждет то же самое, что и в Южной Америке, – она равнодушно выслушала новости от босса, как себя называл дон Жером.

– Ты приносишь мало денег, – брезгливо сказал управляющий, – клиенты не любят неухоженных девушек…

Лаура смотрела поверх его головы в запотевшее чердачное окошко. На улице хлестал сильный тропический дождь. В загроможденной мебелью комнатушке перед статуэткой Богородицы горела свеча. Пахло дешевым одеколоном дона Жерома, вонючим табаком его сигары:

– Я тебе много раз говорил, – недовольно продолжил португалец, – что надо мыться, краситься и причесываться…, – он указал на спутанные волосы Лауры, – болезни и операции не отменяют обязанностей по контракту…, – об операциях Лаура думать не хотела:

– После той, первой, было еще две, – на глазах показались слезы, – случилась дурная болезнь…, – она вспомнила старомодное выражение доктора, – меня вылечили, но это ничего не меняет…, – бразилец подытожил:

– Расставаясь с тобой, я плакать не буду. Но ты еще заплачешь, – он выпустил ей в лицо дым, – у меня ты жила, как у Христа за пазухой, я вам словно отец, – босс расстегнул засаленные брюки, – а дальше справляйся сама…, – он цыкнул зубом, – давай, поработай напоследок…