Юлия Краснова - Белое сердце. Исторический роман

Это было очевидно, но я отказывалась верить. Шабловский обязательно убедительно расскажет дело генералов и убедит их в единственно верном и честном решении.

Ведь рассматривался же этот вопрос Комиссией, на которую давили и Иорданский, и Шабловский, но члены ее держались крепко, мужественно и самоотверженно, и не поддались на угрозы Иорданского. Они чудом спасли генералов от военно—полевого суда.

Теперь должно быть так же. Я молилась, чтобы у членов Совета проснулась совесть, и они судили беспристрастно, а не по своим большевицким взглядам.

Прошел еще один день неизвестности и страха. Опять собралась небольшая толпа, и выражалась нелитературным языком.

Но их было не так много, так что я была уверена, что приступом тюрьму они брать не станут.

Тем не менее, от этого зрелища в душе оставался неприятный осадок.

Я не понимала, за что можно так люто ненавидеть?

Создавалось такое ощущение, что арестованные генералы лично били этих солдат или что-нибудь еще над ними творили.

Неужто причина всему – затяжная война? Можно подумать, офицеры сами устраивают войны для своего удовольствия! Жить они без этого не могут!

Прошло четыре дня с моего приезда в Бердичев, а ничего так и не изменилось.

Я проводила все время у ограды тюрьмы, а ночью глотала слезы в постели.

Проснувшись утром пятого дня, я твердо решила идти к комиссару Костицыну. Я решила просить его о встрече с тем, ради кого я сюда и приехала.

Я отправилась к тюрьме, чтобы узнать от охраны, где мне искать Костицына.

Видно, в этот день удача была на моей стороне, потому что комиссар приехал на машине чуть позже меня.

Я бросилась ему наперерез.

– Владимир Александрович!

– Да? – Костицын приостановился, вопросительно глядя на меня.

– Меня зовут Кристина Глебовна Зорич, и бы хотела встречу с одним из арестованных генералов, – поспешно объяснила я.

– С кем именно? – уточнил комиссар.

– С генералом Маркиным…

– Кем вы ему приходитесь?

Я итак чувствовала себя неловко, называя заветную фамилию, а тут еще и врать приходилось.

– Двоюродной сестрой… по матери.

Наверное, вид у меня был очень жалкий.

– Теперь я думаю, это будет возможным, – пообещал Костицын.

Но я не обрадовалась. Слово «теперь» резануло по ушам и я прошептала:

– Их казнят?

Костицын подхватил меня под локоть, видимо опасаясь, что я упаду в обморок.

– Нет, что вы! Пришла телеграмма из Петрограда: арестованных перевезти в Быхов и судить вместе с генералом Корнилиным.

Я была так счастлива, что чуть не бросилась Костицыну на шею. Но я была взрослой и воспитанной девушкой, поэтому не могла позволить себе такое поведение.

– О счастье! – воскликнула я в небо и сцепила непослушные руки.

– Где вы остановились, Кристина Глебовна?

Я назвала адрес гостиницы.

– Хорошо, я сообщу вам, когда можно будет устроить встречу. Думаю, это произойдет довольно скоро.

– Большое спасибо, Владимир Александрович, – сердечно поблагодарила я Костицына.

Теперь можно было не дежурить бессмысленно у тюрьмы.

Напевая, я отправилась отдохнуть в гостиницу, купив по дороге два больших пирожных.

Отдохнув, я прогулялась в парке, наслаждаясь зеленью и теплым солнцем.

Больше мне все вокруг не казалось мрачным и отвратительным.

Еще я побывала в церкви, где поблагодарила Бога и оставила небольшое пожертвование.

Засыпая, я улыбалась и думала о «своем» генерале Маркине.

Я завтракала, когда пришел посланец от Костицына. Я бросилась приводить себя в порядок, ибо мне предстояла встреча с любимым. Взбила локоны и слегка подкрасила губы. Улыбнулась отражению. Вроде хороша…

Мы не виделись с ним полгода. Боже, как долго!

Надеюсь, что с того времени я похорошела, а не наоборот…

К сожалению, все затянулось. Проехали к Костицыну, он был занят, пришлось ждать. Мне хотелось ворваться в кабинет и оторвать комиссара от его чертовых важных дел!

Наконец Владимир Александрович появился и извинился за задержку.

– Едем? – нетерпеливо спросила я.

– Да.

Мы приехали к тюрьме. Наконец-то я прошла ворота, которые я так долго гипнотизировала взглядом.

Внезапно мы остановились, не дойдя до здания тюрьмы.

– Все, Кристина Глебовна, пришли.

– Что? – переспросила я, ничего не понимая.

Костицын указал вправо. Я недовольно посмотрела туда, и тут мое сердце забилось как сумасшедшее.

Вдалеке, около забора, стоял, засунув руки в карманы, мой любимый.