Виктор Карпенко - Ярый князь

– А-а-а, вон оно что… Приходилось. Я же из Новгорода. Чего там только не видел… И заморские суда, и наших мореходов…

– А ушкуи морские видел? – поинтересовался мужик.

– Не приходилось, врать не буду.

– А я не токмо видел, но и сам помогал строить. Мальцом тогда ещё был, отцу помощником, а он у меня мастер знатный. Про поход дружины Луки Варфоломеевича супротив шведа слыхал?

– Слышал. Так то было лет сорок тому…

– Я и говорю, мальцом тогда ещё был. Ушкуи для дружины делали знатные: борта высокие, мачты крепкие, палубы, руль навесной… Ушкуи-то те в Бело-море хаживали и еще далее в самый что ни на есть Ледовитый океан. Шведов побили, добра взяли немало. Через три года опять походом пошли, ещё дальше, аж до самих норвегов, и тож побили. Я уже постарше тогда был – помню, как мужиков Господин Великий Новгород встречал… Э-эх, было время, – с грустью произнес мужик. – Мне бы годков эдак двадцать скинуть…

– Так ты вроде и ноне с ушкуйниками.

– Нет. Это мы с Новгорода пришли землякам пособить в постройке ушкуев. Завершим дело, и домой… А страсть как хочется жизни вольной хлебнуть, душу потешить… Не всё татарве над нами измываться…

– Неужто на татар ватажники пойдут? – удивился Ярослав. – Не убоятся? Татар-то тьма. Вон сколь земель под ними.

– Не убоятся, – уверенно произнёс мужик. – В Булгарии татар бивали и далее спуску не дадут. Крепки духом молодцы, в отцов и дедов пошли, – не без гордости заметил мужик. – А ты, чай, не с нашим братом, не с ватажниками? Видел я, что ты с Анфимом Никитичем приехал…

– Всё так. Я только ноне в Костроме объявился. Дело у меня…

– Дело, значит… Ну-ну, – не скрывая разочарования, поднялся с бревна мастеровой. – Заболтался я с тобой. Ты иди, земляк. У меня тоже дело…

– Тебя как зовут-то? – уже уходя, спросил Ярослав.

– Игнатом кличут. Будешь в Новгороде, на Ильине улице спроси кого, меня там все знают, избу покажут. Гостем будешь… – и, вытянув из бревна топор, направился к группе мужиков, ошкуривавших сосновые стволы.

В Кострому вернулись поздно вечером. Анфим Никитич Ярослава не отпустил, а пригласил к себе отведать хлеб-соль. За столом купца Михаила Игнатьевича собралось народу немало: кроме воевод тянули хмельной мёд из чаш сотники и даже кое-кто из простых воинов.

Когда еде и питью было отдано должное, со своего места поднялся боярин Александр Абакунович. Ростом высок, телом дороден, голосом зычен. Его русые густые волосы стянуты узкой кожаной петлей, на шее тяжёлая золотая цепь, пальцы в перстнях, отсвечивающих камениями. Несмотря на жару в трапезной, одет он был в парчовый кафтан, подбитый мехом. Взгляд цепкий, властный… Боярин Ярославу не глянулся. И хотя Александр Абакунович был новгородцем, в Новгороде Ярослав его ни разу не встречал.

– Братья мои, – загремел боярин голосом, заставив всех замолчать. – Ведомо мне, что хан Золотой Орды осерчал на нас за поход на Жукотин, повелел князьям головами выдать…

За столом мужики зароптали, возмущаясь услышанным.

– Да только не пойдёт русич на русича, а вот мы на татар пойдём! Князья головы свои склонили под татарские сабли, а мы сами татар склоним, до самой земли, и в землю, даст бог, вгоним! Так, мужики?

– Так! Правду говоришь! Любо нам!

Ярославу стало страшно. Во Владимире от своего дядьки-воеводы он слышал другое: что не время ещё подниматься на татар, силён ворог – и кроме крови пролитой напрасно, это ни к чему не приведёт. А тут…

– Через две седьмицы лодии, что ноне в работе, будут готовы, – продолжал Александр Абакунович. – Довольно молодцам бражничать, пора и делом заняться. Знамо мне, что вниз по Волге город богатый стоит – Бельджиман, а там еще один город – Укек прозывается, тож недалече. Так что на нагл век городов татарских хватить. Не так, мужики?

– Веди! Пустим кровя татарве! – послышались одобрительные выкрики, народ зашумел, потянулся к ендовам с мёдом. – Тебе верим, боярин, веди на татар!

«Две седьмицы. Всего две. Как же донести весть до Данилы Петровича? Самому нельзя, хватится Анфимий Никитич. Через обозников? Так те с солью еле ползут… Что же делать?»

– Ты чего такой смурной? – прервал размышления Ярослава воевода. – Радоваться надо – поход вскорости. Или ты всё ещё не надумал с нами идти?

– Надумал. Токмо воин из меня никудышный. Силы много, а умения ратного никакого, – развёл руками Ярослав.

– Ничего. Обучу. И кольчугу тебе подберу, и меч дам по руке. Воином-то быть куда как славно, а то… по торговым делам… Ты торговлю отцу оставь, ему сподручнее. Ноне ешь, пей, а завтра начну из тебя воина делать, – и воевода от души приложился ладонью по широкой спине молодца.