Виктор Карпенко - Ярый князь

– Боярин Александр Абакунович.

Помолчав, князь распорядился:

– Ты, молодец, пожди за дверью, а я тут с воеводой поговорю малость, – махнул рукой Дмитрий Константинович, и когда Ярослав вышел, продолжил: – Боярина до Новугорода не допускать. Неча ему народ баламутить. Ушкуйникам Твери не миновать. Там ты их встретишь. Как мне послухи донесли, разбойные без оружия и зброи… Так что бери три конных сотни и поспешай. Ушкуйников не жалей! Кровь на мне!

Оставшись один, Дмитрий Константинович перекрестился на образа, висевшие в красном углу горницы, и чуть слышно произнёс:

– Верно ли поступаю, Господи. Прости мои заблуждения, коли что не так. Не со злого умысла творю сие, а не могу поступить иначе.

В горницу уже в который раз заглянул боярин Никита.

– Ты уж прости, государь… владыка торопит.

– Иду, – решительно поднялся со скамьи Дмитрий Константинович. – Владыко пождёт, а вот дружину томить не след!

Как ни спешил воевода Данило, а остался ни с чем. Видно, и у ушкуйников свои глаза и уши в Костроме имелись, а может, и среди княжеских дружинников. Не повёл свои ушкуи боярин Абакунович мимо Твери. Он ушёл на Белоозеро, а там знакомцы лесными тропами провели повольников в Новгород.

Родной город встретил ватажников неласково. Уходили молодцы одеты, обуты, оружны, полные надежд на обогащение, а вернулись из похода без оружия и богатства, что добыли в Волжской Булгарии. Одно сдерживало гнев бояр и купцов, что ссудили серебром ватагу повольников, расчёт должен быть произведён с благодетелями по истечении года, а ноне и полгода не прошло. С приходом ватажников, немало слёз пролилось в семьях новгородцев, не дождавшихся из похода кто мужа, кто сына. Безрадостными были встречи и вернувшихся в здравии – возвратились-то с пустыми руками!

Александр же Абакунович предстал для ответа перед Советом господ. Епископ Анисим – глава Совета – был строг, долго хмурился, насадно пыхтел, теребя лежащую на внушительном чреве панагию.

– Без благословения моего и без одобрения Совета пошли вы на булгар и потому вернулись битыми! – наконец, с раздражением выдавил он из себя.

– Не булгарами, владыка, дружинниками великого князя… Нечестно, обманом в полон взяли повольников, – возразил епископу Александр.

– Не дерзи! Лучшие мужи Господина Великого Новгорода пред тобой, – возвысил голос епископ Анисим. – Ты с ватажниками душу потешил, силу молодецкую выказал, а городу за дела ваши урон: великий князь владимирский за всю Русь перед Ордой ответ держит…

– Знамо мне о том, владыка. Ведомо и то, что за стол великокняжеский князья суздальские готовы Русь в жертву принести!

– Не тебе судить князей! – гневно выкрикнул один из членов Совета.

Другой – боярин Селивестр, ведавший сбором пушной дани в городскую казну и потому неимоверно богатый, прогудел словно сполошный колокол:

– Ты, Александр Михалыч гонор-то свой уйми! Не дело говорить так с Советом. Ты-то, чай, не посадская голытьба, нашего корню, боярского. И мы, будучи молодыми, хаживали на ушкуях… Да токмо не по своим землям… Своих не зорили!

– И мы також крови русичей не пролили, каб не князья…

– Тот-то и оно, – возвысил голос епископ. – Сколь с Новугорода великие князья взяли за последние десять лет? А вы своими делами не токмо своих князей под стены градские привести можете, но и у татар ноне причина есть в русские земли наведаться, кровушкой земельку напитать, баб да детишек обездолить. Вы об этом подумали?

Уронил голову на грудь боярин Александр, опустил очи долу. Такие мысли в голову ранее не приходили.

Тишина нависла во владычной палате, где проходило заседание Совета. Хмурили брови бояре: знали, что коли тяжёлая година выпадет, им придётся изрядно растрясти мошной. Даже те бояре, что ссужали ушкуйников деньгами, по-новому взглянули на рискованное предприятие, так неудачно закончившееся, подсчитывали потери.

– Ты вот что, Александр Михалыч, подумай над тем, что услышал здесь, – нарушил тягостное молчание владыка. – Вина твоя велика. Но Господь всемилостив… Иди. Мы же подумаем, что делать Господину Великому Новгороду, коли великий князь владимирский спрос учинит.

А поздно вечером во двор Александра Абакуновича пожаловал боярин Аникей, который доверительно сообщил, что коли великий князь обиду выкажет, Совет от повольников открестится. Что же касается долга ватажников перед купцами и боярами, то он за ними. И, коли ушкуйники в новый поход наладятся, то деньжата найдутся, была бы отдача. А ведать про то Совет не ведает и ведать не хочет.