Дмитрий Агалаков - Апостолы

– Не всякая монета стоит того, на что она претендует?

Юноша смотрел на старого иудея и, улыбаясь, ждал развязки этой истории. Мусаил вновь подбрасывал денарий и так же ловко ловил его – и вновь, точно по волшебству, молодому греку открывался плутоватый лик Гермеса.

– Ты – умный юноша! – кивал иудей Мусаил. – Бывает так, что столь хорошее на первый взгляд учение оказывается ложным. Ты только подумай, возьми меч да разруби монету, которую предлагают тебе, и увидишь, что внутри вовсе не золото, а простая медь! Внутри истинного вероучения – чистое золото, золото божественного откровения!

А потом Лука повзрослел, и Мусаил стал рассказывать ему не только о своём Боге, строгом и справедливом, но и о вещих людях, которые, по их собственному утверждению, Он-то, Господь, и посылал на землю! И не куда-нибудь, а на Землю обетованную, как называли евреи свой уголок земли. Но для чего? Что хотел от людей их Бог? Именно такие вопросы задавал Лука меняле с южного рынка – седобородому, загоревшему до черноты старику Мусаилу.

– На земле Израиля вещих людей зовут пророками, – отвечал Луке старый торговец. – И каждый своим появлением на свет прокладывает в сердца простых людей дорогу истинному Богу. И да будет тебе известно, юноша, что истинные пророки не тонут в воде и не горят в огне, и сами цари, земные правители, преклоняют перед ними колена!

А совсем недавно Мусаил сказал:

– До меня дошли слухи, что на земле Израиля появился новый пророк, и он говорит о скором и неизбежном появлении Мессии.

– Кто этот Миссия? – спросил Лука.

Мусаил внимательно посмотрел в глаза юноше, и тот в первый раз почувствовал, насколько серьёзным стал его давний собеседник.

– В книге пророка Даниила говорится, что однажды на землю Израиля придёт Сын Человеческий…

– Но кто Он, Сын Человеческий? – терзаясь желанием все узнать, потребовал ответа Лука.

– Сколько вопросов, да? – со всей серьёзностью усмехнулся тогда Мусаил. – Моему разуму это неподвластно, Лука, – ответил старый еврей. – Думаю, это особый посланник Господа. Но тот, кто ждёт Его, кто грядущим Его приходом смущает сердца правоверных иудеев, рано или поздно поплатится своей головой!

– Я хочу увидеть вашу Землю обетованную, – однажды сказал ему Лука.

– Земля обетованная у каждого в сердце, – говорил Мусаил. – Иногда и ходить никуда не надо. Но ты поезжай, поезжай…

Мессия, Сын Человеческий!.. Разве подобное утверждение не могло не пленить пытливое юношеское сердце?! Куда там – ещё как могло! Должно и пленило! Только вот отцу и матери Лука не сказал об истинной причине своего отъезда. Его бы просто не пустили! Впрочем, он был уже взрослым молодым человеком и не нуждался в разрешении на путешествие, но вот в дорожных деньгах ему точно бы отказали! Когда Лука не просто окреп в своём решении, но знал наверняка, что уже никто и ничто не отвернёт его от назначенной цели, он открыл свои планы Мусаилу.

Меняла с южного рынка долго думал, а затем сказал:

– Что ж, может быть, не просто так однажды ты пришёл ко мне показать древнюю финикийскую монету – и все было предопределено заранее? А я лишь укрепил твоё сердце в стремлении познать истину? Как бы я хотел верить, что это так! – Он хитро улыбнулся. – Если ты понравишься моему Богу, тогда я знаю точно, Он и мне простит на небесах кое-какие грехи, а их было немало! Ступай с Богом, Лука! Отправляйся в самое великое своё путешествие! – Глаза Мусаила неожиданно, как это бывает с растроганными стариками, увлажнились. – Вдруг тебе повезёт и ты встретишь зарю нового мира? – Старый меняла кивнул: – Я буду помнить о тебе всегда!

И вот теперь, спустя две недели после того разговора, Лука-путешественник готовился попасть из морского плаванья прямиком в царство мёртвых. Судно «Вестник богов» уже сутки нещадно трепало в Средиземном море. Безумная стихия так и пыталась взять в оборот их корабль – раздавить как яичную скорлупу! Судно скрипело на все голоса, прося о пощаде, надрывно пели измотанные натиском ветра и волн снасти. А молодого врача из Антиохии, бледно-зелёного лицом, то и дело выворачивало в медный чан в его закутке, и он уже сам готов был взмолиться о скорой кончине, не дожидаясь, когда волны потопят их судно.

Так продолжалось три дня и три ночи, затем непогода ушла разом. И полуживой команде и десятку полумёртвых пассажиров открылась бескрайняя перспектива затихшего моря – горизонт обнажился тонкой пронзительной линией, так отрадно разделявшей бескрайнее пространство синей воды от ещё более бескрайнего бирюзового неба.