Валерий Замыслов - Ярослав Мудрый. Русь языческая

Так и произошло. Святослав и на сей раз вышел из послушания Ольги. Слова его были тверды:

– Мне наплевать на жен. Я никогда их не любил. А вот Малушу я полюбил всем сердцем и никогда не отрекусь от нее.

Ольга уже ведала: переубедить сына невозможно: он никогда не бросает слов на ветер. Пришлось смириться.

А Святослав взял на свой двор не только Малушу, но и ее брата Добрыню.

Тот вначале ходил конюхом, и лишь потом стал не слугой, а придворным – стольничал, чашничал девять лет, а затем был назначен дядькой отрока Владимира…

Свенельд поднялся в терем и передал «катушек» княгине Рогнеде. Прядь эту княгиня будет хранить, как зеницу ока, в заветной, драгоценной шкатулке.

Отныне трехлетний малец – мужчина. Теперь возьмут его с женской половины из-под опеки матери, от всех тетушек, мамушек, нянек и приживалок, и переведут на мужскую половину.

И отныне будет у Ярослава свой конь, и меч принесут по его силам, и тугой лук изготовят княжичу в рост. А там, глядишь, и за «аз» и «буки» посадят. Прощай, сынок, к другой ты матери отошел, к державе!

Вслед за тем, как Ярослава посадили на белого коня, и Свенельд провел его за узду вдоль княжеского детинца, [5] Детинец – центральная укрепленная часть древнерусского города, обнесенная деревянными или каменными стенами. Владимир Святославич протянул сыну маленький меч в золоченых ножнах, усыпанных драгоценными самоцветами.

– То – твой первый меч, Ярослав. А как в лета войдешь, я подарю тебе свой меч, кой принес славу Руси. Верю, что, и ты не посрамишь земли Русской.

– Не посрамлю, отец! – поклонившись и приняв меч обеими руками, возбужденно произнес мальчонка.

– За славного мужа Ярослава! – поднял чашу с греческим вином князь Владимир.

И тут из-за теремов показались гусельники, гудошники и скоморохи – с домрами, волынками, сопелками, зурнами, бубнами.

И грянул пир на весь мир!

Полюбился Ярославу конь, зело полюбился! Спит и грезит Орликом.

На седьмом году жизни пришел в покои отца и сказал:

– Хочу на коне скакать!

– Да ты ж по детинцу ездишь, сынок.

– По детинцу худо, отец. Боярские хоромы, поварни да конюшни. Развернуться негде. Дядька все уши прожужжал: в степь [6] В древние времена под Киевом имелись земли, напоминающие степь. бы тебя, Ярослав, вот там простор!

Владимир Святославич довольно глянул на сына.

– Добро, Ярослав. Выведу тебя на простор. Эгей, слуги, пригласите мне Свенельда!

Воевода вывел из конюшни нового коня.

– А чем Орлик плох?

– Орлик – не боевой конь, не скакун. А этот косогских кровей. Гордый, строптивый и скакун отменный. Его и кличут «Гордый». Помчишься со мной в поводу.

Выехали из города к Днепру. Вдоль реки тянулись пышные зеленые дубравы, раздольные луга в цветущем пахучем дикотравье.

– Лепота! [7] Лепота – красота. – воскликнул Ярослав.

С версту кони бежали рысью. Ярославу сие не приглянулось. А еще Гордым называется. Тащится, как лошаденка смерда.

– Поедем в степь, Свенельд. На простор хочу!

– Но то верст через пять. Не устанешь, княжич?

– Это на коне-то? Поехали.

Оказавшись на просторе, Ярослав приказал:

– Отпусти повод, Свенельд. Ныне один скакать хочу! Один!

– А испуг не войдет в твое сердце? Конь под тобой непокорный.

– Какое там! Он ползет, как сонная муха. Отпусти, Свенельд!

– Воля твоя, княжич. Но не вздумай Гордого плеткой ударить.

– Отчего так?

– То позволительно лишь мужественным наездникам.

– И я мужественный! – отозвался Ярослав и задорно гикнул на коня.

– Гей, Гордый! Стрелой лети!

Конь, не чуя под собой всадника, стремительно полетел по степи.

Ярослава обуял страх. В широко раскрытых, напуганных глазах его кроваво замелькали красные маки.

Конь вдруг резко скакнул в сторону, и Ярослав чудом удержался в седле. К невысокому холму шарахнулась косуля. [8] В описываемые временя в южных киевских землях обитали и степные косули. Мальчуган, забыв про узду, клещом вцепился за гриву, и с этой минуты боязнь начала его покидать.

Как быстро и сказочно мчит его конь! Как славно лететь по степному простору!

Ярослава, позабывшего обо всем на свете, захватил буйный мальчишеский восторг. Он – на коне! На огневом, быстроногом коне! Сколь мечтал об этом, сколь завидовал юным гридням, лихо скачущим к княжескому терему.

Неси, неси, конь златогривый! Неси в манящую даль.