Оливия Лэнг - К реке. Путешествие под поверхностью

Река Уз. Фотография автора

Весной 2009 года со мной случился один из тех мелких кризисов, которые периодически отравляют нам существование, когда кажется, будто жизнь рушится. Вышло так, что я лишилась работы, а затем по излишней беспечности потеряла любимого человека. Он был из Йоркшира, и очередным – но не единственным – камнем преткновения в нашей длительной баталии стал выбор территории, где мы с ним совместно поселимся. Я не могла бросить Суссекс, а он – отказаться от холмов и пустошей, к которым только недавно вернулся.

После ухода Мэтью меня одолела бессонница. Брайтон казался бесприютным, особенно явственно это ощущалось по вечерам. Больница через дорогу недавно закрылась, и, порой отрываясь от работы и выглядывая в окно, я видела, как стайка мальчишек бьет стекла или разводит костры во дворе, где прежде стояли кареты скорой помощи. В течение дня на меня периодически накатывало ощущение, будто я камнем иду ко дну, и единственное, на что меня хватало, это не броситься на пол и не разрыдаться, как малое дитя. Приступы паники – а в моменты отрезвления я сознавала, что они временны и преходящи, – обострились с наступлением чудесного апреля. Деревья пробуждались к жизни: сначала каштан выкинул свечки, затем зазеленели вяз и береза. Среди свежей зелени зацвела вишня, и за считаные дни улицы покрылись белым ковром, лепестки закупоривали водосточные трубы и, точно бумагой, облепляли лобовые стекла автомобилей.

Смена времен года пьянила, и именно тогда мной завладела навязчивая мысль пройти вдоль всей реки пешком. Мне хотелось очиститься во всех смыслах слова, и где-то в глубине души я осознавала, что река – это то, что мне сейчас нужно. Я маниакально принялась скупать карты, хотя никогда не умела по ним ориентироваться. Некоторые я развесила на стене, а одна, геологический срез почвы, оказалась настолько красивой, что я держала ее на тумбочке возле кровати. Моя задумка была провести исследование или зондирование, понять и записать, что собой представляет этот уголок Англии в разгар лета в начале двадцать первого века. Во всяком случае, так я говорила окружающим. Объяснить истинные мотивы было сложнее. Мне хотелось стряхнуть с себя повседневность, как спящий отрешается от обыденности и проваливается в сновидения.

На своем пути река фиксирует мир и возвращает его сверкающим и таинственным. Реки пронизывают наши цивилизации, как нити бусинки, и трудно вообразить себе эпоху, которая бы не ассоциировалась с великим водным путем. Сейчас ближневосточные земли превратились в пустыни, но прежде, орошаемые живительными водами Евфрата и Тигра, они были плодородными и обеспечили процветание Шумера и Вавилона. Источник богатства Древнего Египта – Нил, когда-то люди верили, что он обозначает переход между жизнью и смертью, а на небе ему соответствует звездная россыпь, которая теперь именуется Млечным Путем. Долина Инда, Хуанхэ – колыбели цивилизаций, орошаемые водами; разливаясь, они обогащали землю ценными минералами. В этих четырех цивилизациях независимо друг от друга зародилось искусство письма, и, думаю, не случайно мир письменности был вскормлен речной водой.

В реках таится загадка, потому нас тянет к ним, ведь они зачинаются в укромных лощинах и протекают по руслам, которые завтра могут быть совсем не там, где сегодня. В отличие от озера или моря, у реки имеется направление, и в его непреложности есть нечто успокоительное, особенно для тех, кто отчаялся отыскать верный курс.

Как мне тогда представлялось, в Узе были две составляющие. С одной стороны, это была просто река длиной в шестьдесят семь с половиной километров, берущая начало в дубово-ореховой роще неподалеку от городка Хейвордс-Хит, несущаяся по оврагам и стремнинам через древние леса Вельда, пересекающая возвышенность Даунс под Льюисом, а в Ньюхейвене впадающая в маслянистый Ла-Манш, в том месте, где паромы отплывают во Францию. На наших островах подобных водных потоков хоть отбавляй. Предположу, что один такой протекает рядом с вами – красивая, но ничем не примечательная река, петляющая по городам и полям, не сохранившая своего первозданного бурного нрава, но и не прирученная человеком. Хотя эпоха водяных мельниц и бассейнов для выпаривания соли давно миновала, Уз и сегодня приносит пользу в духе новых веяний: питает пару водохранилищ и уносит выбросы дюжины очистных сооружений. Иногда купаясь у деревни Исфилд, вы проплываете через скопление пузырей, а порой водоросли расцветают пышным цветом, точно плодовый сад, и все из-за удобрений, смытых с пшеничных полей.