Ирина Мешкова - Сказки. Иванушка, Баба-яга и другие

Висит над землёй.

– Вот оно что, – Емельян говорит. – Диковинка! Видно, ждёт, чтоб я скомандовал.

Стал он приказы отдавать: лети, ковёр, вверх либо вниз, шибко либо медленно. Способный Емелюшка был, быстренько летать настрополился. И вовремя.

Солдаты царские уж к тому времени до Емели близко подобрались. Еще немного, и отыщут.

Свернул он скатку свою, похлопал по ней рукой.

– Это мне награда, видно, за моё разбойство, – говорит.

И усмехается. Скатку на плечо – идти собрался.

Вдруг слышит – голоса. Со всех сторон его охотнички царские обступили – сейчас схватят.

– Так вот на что диковинка эта! – Емелька обрадовался.

Скатку свою развернул, ступил на ковёр-самолёт и приказал:

– Вверх, родимый!

Солдаты увидали, оружье побросали, крестятся да приговаривают:

– Сгинь, нечистая! Свят, свят, свят!

Емелюшка беспрепятсвенно с места и улетучился. Поплыл над лесами, над реками. Глядит вниз да удивляется.

Так и стал Емелюшка над землёй парить, как птица поднебесная, сверху на города-сёла посматривать. Приземлится когда-нито, и опять в путь.

Долго ли коротко ли, взыграла в Емелюшке страсть крестьянская к земле. Захотелось на одно место стать, остепениться.

– Поигралси в игры разные и будя, – говорит.

Сказано – сделано: пошёл в лавку одну – дедушка старенький там древности всякие продавал. И сторговал ковёр-самолёт за шапку серебра.

На монеты эти лесу купил, работников нанял и скоренько дом в деревеньке одной построил.

Вот сидит как-то, чаи распивает. Вдруг дверь отворяется: входит красна-девица – точь-в-точь такая, как во сне тогда Емельяну привиделась.

– Не Татьяной ли тебя звать?

– Татьяной, – девица отвечает.

– Ну и диво – по всему свету тебя шукал, на ковре-самолёте летаючи, а ты сама ко мне зашла, когда уж и не ждал!

– А я тут, в этой деревеньке живу, пришла соли горстку попросить взаймы.

Слово за слово, понравились молодые друг другу, а через время и свадебку сыграли.

Вот и вся история про Емельяна.

Три брата и сестрица

Было в одной семье у батюшки с матушкой четверо детей: три мальчика и девочка-красавица. Никогда ребята не ссорились и сестрицу пуще глаза берегли, любили её очень.

Вот подросли парнишки.

Старший, Кузьма, на хлебопёка выучился. Уж такой дока пряники да крендельки сладкие выпекать ребятишкам на радость.

Средний, Степан, сапоги тачал. Девушки за ним вереницей ходили: сделай да сделай туфельки сафьянные. Очень красивую обувку мастерил – ноги от радости сами в пляс шли.

Младший, Никита, кузнецом знатным стал. Мог любую красоту, даже самую меленькую, из железа сковать.

Сестрица их, Аксинья, тоже подросла. Домашние на неё не нарадуются: ткать, вышивать мастерица. На воскресных посиделках отплясывает лихо, а уж частушки сочинять никто лучше Аксиньи не мог.

Так и жили, в согласии и в уважении, и не знали, что сговорились Кощей Бессмертный со Змеем Горынычем похитить девицу Аксинью из родного дома.

– Помнишь, Горыныч, – Кощей говорит, – задолжал ты мне одну услугу? А посему обязан просьбу мою исполнить. Видал я давеча Аксинью-девицу, лучше неё не сыскать. Принесёшь мне красавицу в башню высокую – и должок твой прощу.

Делать нечего, полетел Змей Горыныч в городок, где семья та жила. Улучил минутку, когда Аксинья одна по двору шла, схватил девушку и утащил в башню Кощееву.

– Никак шумнуло во дворе что-то, – матушка говорит.

Выскочили – никого. На небо глаза подняли, там Змей Горыныч, и уж далёко улетел.

Люди в том городе знали, что Горыныч временами налётывает и в Кощеево царство девушек утаскивает.

Стали собираться братья в дорогу. Взнуздали лошадей, поскакали.

Приезжают в город, где в лавке старичок вещицы старинные продавал. Спешились, зашли посмотреть на необычный товар.

– Что это в углу у тебя свёрнуто? – Кузьма спрашивает.

– Ковёр-самолёт, – старичок отвечает, – парень один за шапку серебра продал.

Изумились братья:

– Вот уж диво так диво!

Тут вспомнили, что поспешать надо.

– Купите, коль хотите, – продавец предлагает.

– Очень уж дорого, – Степан отвечает.

– А не дашь ли на время? – Никита говорит. – Сестрицу выручать надо. Далеко добираться, а на чуде таком мы поверху быстро домчимся по прямому-то пути.

– Берите, – старичок соглашается. – Лошадей у меня оставьте, на обратном пути обменяете.