Егор Сандырев - Начало исхода. Сборник рассказов

– Пора долг отдавать! – наконец вымолвил он.

– Какой еще долг? – судорожно пытаясь вспомнить, чем это я ему задолжал, призадумался я.

– Вестимо, какой! – неожиданно судорожно засмеялся Рокотов. – А двести душ, что сулился Михаилу достать, уже и забыл?

– Что? – изумленно уставился на него я. – Ты откуда, скнипа, узнал про то?

– Лучше тебе не знать, майор… – тяжко вздохнул Рокотов и неожиданно признался. – последний час мне на этой земле остался, ибо заложил я душу давным-давно Михаилу, да срок пришел. Пора мне уж. Находился по земле-то. Да только не один я уйду. Сказано мне было тебе передать, что запамятовал Михаил о тебе, да тут намедни вспомнил. Сказал, что ежели ты двести душ не представишь сегодня, то гореть нам с тобой вдвоем синим пламенем…

– Этого не может быть! – перебил наконец-то длинный рассказ умирающего Карачарова поп. – Это просто ересь и богохульство! – поп вскочил со стула и начал тыкать в сторону умирающего наперстным крестом – Отрешу! Отрешу-уу! – завыл на визгливой ноте, суетясь, поп. – От церкви отрешу, несчастный! Опомнись немедля и помолись! Скажи как на духу, что бредни все это и попутали тебя!!!

– Попутали, говоришь? Ересь? А как ты посмотришь на то, святой отец, что взял я грех на душу в двести невинно убиенных?

– Что? – как стоял, так и сел на пол, грохнувшись задницей, аж звон пошел, поп.

– Как мне Рокотов напомнил про должок-то мой, так башка моя раскалываться просто начала, гудит в ней все, и глаза кровью наливаются моргать нельзя. Дошло до того, что пошла горлом и носом уже кровь и понял я, что умру, но слаб духом оказался… – умирающий отвернулся от попа к стене и глухо продолжил. – Под главной башней звонницей, был у Демидовых особый подземный цех. Чего они там делали, ведать не ведаю, а только глубоко подвалы там уходили, раз ежедневно туда двести душ спускалось. Знал я и то, что новая смена только-только туда спустилась, ну и закрыл я их там на замок, а сам еще и солдатам приказал засыпать землей спуск в эти катакомбы.

– Что ты говоришь, несчастный! – в ужасе побелел поп и кинулся вон из комнаты – не будет тебе прощения. Не будет!!! Отныне и во веки веков будь проклят ты!

В тот же вечер старый Карачаров и представился. Повивальные бабки, взявши омывать тело покойника, неожиданно заметили, что он на глазах просто стал распухать и гнить. Вонь стояла просто неимоверная. Через день все было уже кончено. К моменту, когда его полагалось уже хоронить, от покойного остался лишь скелет, обтянутый кожей. Съехавшиеся на похороны гости внезапно занедужили, а у Марьи Ивановны все тело внезапно покрылось какими-то лиловыми шишками. Поднялась суматоха, переросшая в стихийную панику, в результате чего все тут же разбежались по своим поместьям, где и скончались в непродолжительное время, заразив всю округу на сотни верст кругом. Потому-то правительство не сразу узнало, что в провинции бушует уже давно чума. Через год, когда кое-как с чумой, вроде бы, справились, поместье Карачарова спалили. Хоронить его так и не похоронили, так как было уже некогда, да и некому, ибо померли все давным-давно. Так и запомнился он солдатам, лежащим посреди стола, который лизали языки пламени…

А Яков Брюс, к слову сказать, помер странно. Говорят даже, что тридцатого апреля – утром следующего дня, после игры Карачарова…

20.07.2016 г.

– Я не помню, когда это было, слишком много зим прошло с тех темных времен. – Незряче уставился на огонь жертвенного костра старый срединник Лоррин. Вокруг него, не смея сесть, стояло все его родное, по имени младшего сына названное Сарматово племя, слушавшее в полнейшей тишине последний сказ умирающего героя. Лоррин был очень старым. Никто доподлинно не знал даже приблизительно год его рождения. Самые авторитетные старейшины рода именовались им «сынками», хотя самый младший из «сынков» отметил не так давно сто двадцатую свою зиму… – Да, я не помню время, – продолжал срединник – но я вижу сердцем его. Время героев. Мы были сильны как буйволы, храбры как барсы и многочисленны как песок под нашими ногами. Мы были богами. По крайней мере, мы чувствовали себя ими, ибо нашелся тот, кто показал нам этот мир так, как еще никто не показывал. Велес… царь – царей… Он показал всем нам чего стоит все величие богов и правителей Земли. Перед нашими дружинами трепетало все Запределье и не один легион нежити мы смешали с прахом земным… – старик криво усмехнулся, при этом обезображенное страшной рубленой раной лицо в свете костра даже помолодело. – Азраилова армия, армия Смерти… Так звали нас народы Запределья. И мы стоили этого названия. Нас отбирали туда с десяти лет. Если ты был здоров и силен, то это еще не было поводом для зачисления даже в младшие дружины. Лишь наличие пера ворона давало право на место среди заслуженных младших воинов.