Михаил Крюков - Последний Совершенный Лангедока

Указанная галера качалась у причала с убранными вёслами. Вероятно, груз уже был в трюме, потому что сидела она в воде довольно низко. На борт были перекинуты две доски, исцарапанные и потемневшие. Их края с неприятным скрипом ездили туда-сюда по апостису [39] Апостис – на галере продольный брус вдоль борта для крепления вёсел. и плитам причала. Идти по этим доскам было страшно, хотя вода (правда, весьма грязная) была рядом, а плавал я хорошо. Опасность состояла в том, что галера могла легко раздавить упавшего между причалом и своим бортом. Прочтя краткую молитву и вспомнив гимнастику, которой я занимался под руководством отца, а впоследствии и самостоятельно, я благополучно пробежал по сходням и оказался на палубе.

Галера была пуста – ни гребцов, ни воинов из охраны не было. На корме под навесом из рваной парусины лежал человек. Он ел маслины, горкой лежавшие на блюде, выбирая самые крупные, и скользкими от масла пальцами стрелял косточками в чаек, вьющихся над водой.

Был он в засаленной кожаной безрукавке, надетой на голое тело, кожаных штанах, и красных ковровых туфлях, на голове красовалась странная шапочка конической формы с кисточкой наверху, на поясе висел кривой нож. На предплечьях и на груди на кожу были нанесены какие-то рисунки. В левом ухе качалась массивная золотая серьга в виде подковы. По моим представлениям, именно так и должен был выглядеть морской разбойник.

Тем не менее, я подошёл к нему и вежливо спросил:

– Скажи, почтенный, где я могу увидеть капитана этой галеры?

Человек ткнул себя пальцем в грудь и что-то буркнул.

– Я правильно понял, ты и есть капитан?

– У-гу-мх.

– Служащие порта сказали мне, что твоя галера идёт во Францию. Это правда?

– У-гу-мх.

– Берёшь ли ты пассажиров?

– У-гу-мх.

Несколько раздражённый такой манерой вести разговор, я всё же решил довести дело до конца и, сдерживая себя, спросил:

– Согласен ли ты взять меня в качестве пассажира?

Капитан помолчал чуть дольше, рассматривая меня, потом кивнул:

– У-гу-мх.

Я, было, решил, что капитан немой и не может произносить ничего, кроме мычания, однако ошибся.

– Твоя каюта вон там, – сказал он неожиданно писклявым голосом, и я подумал, не евнух ли он? Однако усы и борода у капитана росли, просто он был на удивление чисто выбрит.

– Эта посудина вообще-то возит грузы, поэтому мест для пассажиров всего два, если, конечно, не плыть на скамье с гребцами! – довольный своей нехитрой шуткой, капитан захохотал, запрокинув голову и показывая два ряда крепких, но щербатых зубов. – Одно место купил вчера какой-то рыцарь, второе, стало быть, твоё. Вон, слева дверь открыта, загляни.

Я посмотрел в каюту. Это был тесный деревянный ящик без окна, на полу лежал грязноватый тюфяк и больше ничего. Выбора у меня не было.

– Сколько возьмёшь?

– Две дюжины монет. Две дюжины славных золотых кругляшей, и ты поплывёшь в отдельной каюте, как император, на всём готовом. Стола, как во дворце, правда, не обещаю, жратва будет из общего котла. Половину платишь здесь, половину – по прибытии. Ну, как?

– Согласен. Вот тебе десять монет.

Капитан отрицательно покачал головой:

– Не сейчас, отдашь по отплытии.

– Ну хоть задаток возьми.

Капитан снова расхохотался:

– Первый раз вижу человека, которому так не терпится расстаться со своими денежками!

– Я боюсь потерять своё место на галере. Когда ещё придёт другая?

– На море не лгут, – неожиданно серьёзно сказал капитан, – святой Николай обязательно покарает за обман, не завтра, так потом. Если я сказал, что место твоё, значит, оно твоё.

– Спасибо, у меня к тебе будет просьба.

– У-гу-мх.

– Я целитель, отправляюсь за море в надежде узнать новое о лечении. Но прошу тебя, не говори своим людям о моём ремесле, потому что иначе мне придётся до конца плавания срезать мозоли и лечить твоих гребцов от срамных болезней.

Капитан ухмыльнулся:

– Будь по-твоему.

– Когда мы отплываем?

– Кто знает? Я должен был отплыть сегодня, но предзнаменования оказались неблагоприятными. Посмотрим, что скажут святые заступники завтра. Приходи после рассвета. Я пойду в храм, и если знамения будут истолкованы хорошо, мы поднимем якоря. Нет – значит, нет. Богу виднее. Я буду ждать тебя, но не слишком долго, потому что на закате мы должны достигнуть островов, где добывают мрамор, иначе придётся ночевать в море.

– Спрошу в последний раз: сколько времени продлится плавание?