Михаил Крюков - Последний Совершенный Лангедока

Вскоре де Кастр стал отставать. Конечно, такая гонка была не по силам старику. Он махнул нам рукой и остановился, держась за стену и с трудом переводя дыхание. Двое «чёрных» остались охранять епископа, а мы с Иаковом и все остальные продолжили бег.

И вот – Нарбоннский замок. Ворота распахнуты, на земле мусор и брошенные вещи. И куда бежать теперь?

Навстречу нам из темноты выскользнул человек в белой рясе.

– Вы пришли, слава Иисусу! Я знаю, где госпожа, я отведу, скорее!

– В замке осталась охрана или монахи?

– Нет, нет, все сбежали! Извольте следовать за мной!

Нам очень повезло, что человек де Кастра, хорошо знающий замок, встретил нас, иначе мы бесцельно блуждали бы в нём полдня. Я ещё ни разу не видел столь запутанной и бестолковой архитектуры. Подъём, спуск, поворот, опять спуск, бесконечный коридор, вихляющий по всему замку, и вот, наконец, дверь. Она не заперта, просто закрыта на засов. Я сбрасываю его, рывком открываю дверь и врываюсь в комнату. Она пуста! У меня обрывается сердце, и вдруг я замечаю на лежанке под грудой тряпья тело, по виду – ребёнка. Я отбрасываю тряпьё, и на меня смотрят бездонные глаза Альды. Моя жизнь, моё счастье, моя любовь! Мы снова вместе!

Она не то со стоном, не то с плачем бросается ко мне на грудь. Господи, как исхудала! Держа Альду на руках, я оглядываю её темницу. Помещение чистое, сухое и не холодное, но всё-таки это тюремная камера. Кроме лежанки и маленького окна в глубокой амбразуре, в ней ничего нет, ни стола, ни табурета. Даже кувшина с водой нет, даже распятия! Пол каменный, потолок сводчатый, белёный.

Прочь отсюда! Немедленно, навсегда!

Я поворачиваюсь, и вдруг мозг у меня как бы взрывается пониманием: Книга! Она здесь, в замке! Пришёл мой час! И я должен её забрать. Но… Альда? Как же быть с Альдой? Я не могу её взять с собой, она еле держится на ногах.

Моё сердце обливается кровью, но я подзываю Иакова и говорю:

– Неси хозяйку домой! Донеси её невредимой, во что бы то ни стало! Даже если тебя будут убивать! Ты понял?

– А-уы! – говорит Иаков и бережно берет Альду из моих рук. Она молча плачет, не отрываясь, глядя на меня. Ещё миг – и я передумаю, брошусь спасать свою женщину, забыв о Книге и о самом Господе. И тогда уже придёт воистину конец моему обету. И я обхожу Иакова, жестом показываю ему, иди, мол, на улицу, а сам бегу наверх, ежесекундно ощущая мощный зов Евангелия.

Верхние этажи замка украшены гораздо богаче, вероятно, здесь находились покои самого епископа и его приближённых. На стенах яркие шпалеры на библейские темы, в окнах цветные витражи, вдоль стен расставлена мебель, деревянные статуи. Дальше, дальше! Кажется, это здесь. Резная дверь, ручка в виде кабаньей головы… И я в комнате. Это кабинет, больше похожий на небольшой зал. Ворвавшись в него, я добегаю до середины и запоздало оглядываюсь. Проклятье! Я здесь не один. Какой-то человек, стоя ко мне спиной, нагнулся над сундуком и роется в нём. Услышав шаги, он вздрагивает, роняет крышку и стремительно оборачивается.

Какое знакомое лицо! Юк!

Кажется, он тоже узнал меня. Гримаса испуга сходит с его лица и сменяется паскудной ухмылкой.

– А-а-а, это ты, грек! Явился-таки за своей девкой? Ну, что же, можешь забрать её, она мне теперь без надобности.

– Так это ты приказал выкрасть Альду?

Трубадур усаживается на край стола и смотрит на меня, как на скудоумного.

– Я, а кто же ещё?

– Зачем?!

– Да вот, понимаешь, захотел попробовать её, очень уж вы тогда в трактире за стенкой стонали сладко. А я не люблю, чтобы за стенкой! Ну, вот и привели её ко мне, но вот беда – малость поздновато. Не люблю брюхатых, брезгую, – фыркнул он.

– Что-о?!!

– Да вот того-о, – передразнил он. – Что ж ты, обрюхатил бабу, и сам того не знаешь? И она не сказала? Какой же ты целитель? Да тебе только свиней кастрировать! Эй, ты чего? А ну, отвали, я же тебе башку сверну, как цыплёнку! Куда, убогий? Не подходи!

Когда слова трубадура дошли до меня, я словно оглох. Мной овладела такая бешеная ярость, какой я не знал за всю жизнь. Выхватив нож, я бросился на него. Сначала Юк с усмешкой глядел на меня, но потом поймал мой взгляд, и его лицо окаменело. Трубадур соскочил со стола так, чтобы массивное сооружение оказалось между нами, подхватил и швырнул в меня табурет, но промахнулся. Табурет с грохотом ударился о стену и развалился.

Трубадур был выше меня, старше и сильнее, наверное, он гораздо лучше владел оружием, но тогда я об этом не думал. Мозг жгла единственная мысль – добраться, ударить ножом, а потом будь что будет. Я знал, куда ударить, чтобы сразу убить.