Ханна Кент - Вкус дыма

– Каким образом? – спросила Агнес. – Ты помогла бы мне сбежать?

Стейна выпустила ее руку.

– Мне приходила мысль насчет прошения, – пробормотала она.

– Прошения.

Стейна решила не сдаваться.

– Ну хорошо, обжалования приговора. Такого же, какой подали за Сиггу.

Глаза Агнес вспыхнули:

– Что?!

– Ну да, Блёндаль подал прошение помиловать ту, другую… – запинаясь, выговорила Стейна.

– Какую еще другую?

– Сиггу… ту самую, другую служанку из Идлугастадира. Зазнобу Фридрика.

Лицо Агнес побелело. Она медленно опустила ночной горшок на мокрую траву и сделала шаг к Стейне.

– Блёндаль обжаловал приговор Сигридур Гвюндмюндсдоттир? – зловеще проговорила она.

Стейна кивнула, почувствовав смутный испуг. И украдкой глянула на камень, который Агнес до сих пор сжимала в руке.

– Я слышала разговор пабби с мамой, – пояснила она. – Старосты округа обсуждали это решение в Хваммуре, у Блёндаля. В тот самый день, когда тебя привезли сюда.

Агнес помотала головой.

– Я думала, ты знаешь, – прошептала Стейна.

Взгляд Агнес соскользнул с лица Стейны, и она пошатнулась.

– Так значит, Блёндаль… – пробормотала она едва слышно. И с такой силой стиснула в руке камень, что костяшки пальцев побелели.

– Прости, что я тебе об этом рассказала.

Агнес, пошатываясь, отступила на шаг и на негнущихся ногах двинулась дальше, к реке.

– Может, нам удастся уговорить Блёндаля подать прошение и за тебя! – крикнула ей вслед Стейна. – Расскажи им, что на самом деле случилось в Идлугастадире!

Агнес рухнула на речной берег, юбки вздулись вокруг нее пузырем. Стейна, решив, что она потеряла сознание, бегом бросилась к ней, но, подбежав ближе, увидела, что Агнес невидяще, широко открытыми глазами смотрит на реку. Ее била дрожь. В это мгновение небеса, затянутые тучами, разверзлись, и на женщин обрушился ледяной ливень.

– Агнес! – позвала Стейна, плотнее обматывая платком голову. – Вставай! Пойдем скорей под крышу!

Слова ее утонули в шуме проливного дождя.

Агнес не откликнулась. Она неотрывно смотрела, как крупные капли падают в быстро бегущую реку, прихотливо коверкая абрис гор, отражающийся в ее воде. И по-прежнему сжимала в руке камень.

– Агнес! – закричала Стейна. – Прости! Я думала, ты знаешь!

Платок промок насквозь, и она чувствовала, как тяжелеет пропитавшееся водой платье. На мгновение Стейна помешкала на берегу, а затем развернулась и побежала вверх по склону холма, к подворью. Земля под ногами раскисла от дождя, и Стейна то и дело оскальзывалась в грязи. На полдороге она оглянулась и увидала, что Агнес так и не тронулась с места. Стейна еще раз позвала ее и, спотыкаясь, побежала по расквашенной тропке к хутору.

– Силы небесные, Стейна! Где тебя носило? – возмутилась Маргрьет, бросившись по коридору к старшей дочери, которая с грохотом захлопнула за собой входную дверь. – Ты как будто в реку свалилась!

– Это все из-за Агнес! – задыхаясь, едва выговорила Стейна и бросила на пол промокший насквозь платок.

– Что она тебе сделала? Боже милостивый, защити нас! Я так и знала! – Маргрьет обхватила руками дочь, которая тряслась от холода, притянула ее к себе.

– Да ничего она мне не сделала! – выкрикнула Стейна, оттолкнув мать. – Ей нужна помощь, она там, у реки!

– Что случилось? – Из кухни вынырнула Лауга. – Стейна! Ты испачкала мой платок!

– Ну и ладно! – выкрикнула Стейна. И снова повернулась к матери: – Я рассказала ей, что за Сигридур Гвюндмюндсдоттир подали прошение о помиловании, а она стала такая странная, вся побелела и теперь не хочет встать и уйти!

Маргрьет обернулась к Лауге:

– О чем она говорит?

– Не о чем, а о ком! Об Агнес! – пронзительно крикнула Стейна. И, стерев рукавом с лица дождевые капли, бросилась бежать по коридору. – Я должна рассказать пабби!

Йоун сидел в бадстове и чинил башмаки.

– Стейна? – удивленно проговорил он, оторвавшись от работы.

– Пабби! Пожалуйста, очень тебя прошу, пойди к Агнес! Я рассказала ей о прошении, которое Блёндаль подал за ту, другую служанку, и она точно обезумела.

Йоун тотчас же сбросил башмаки с колен на пол и встал.

– Где она? – очень тихо спросил он.

– У реки, – ответила Стейна, борясь со слезами.

Йоун выдернул из-под кровати сапоги и рывком натянул их на ноги.

– Прости, пабби, я думала, что она об этом знает! Я хотела ей помочь!

Йоун встал и крепко взял дочь за плечи. Лицо его порозовело от гнева.

– Я велел тебе держаться от нее подальше.