Эдуард Борнхёэ - Мститель

Конец так конец, делать нечего, — был общий ответ. Один из работников повалился с разбитой головой, остальные продолжали мужественно сражаться.

Под их сильными ударами пали сразу две лошади: одна придавила своего седока, другой же рыцарь едва успел подняться на ноги, как топор работника впился ему в плечо. Рыцарь тяжело повалился на землю. Работник с такой силой рванул топор из раны, что сам отлетел к стене. Но в это мгновение чье-то копье пронзило ему шею и пригвоздило его к стене.

Копье это метнул юнкер Клопфлейш, которому удалось выкарабкаться из-под павшей лошади. Видя, как он удачно попал в цель, юнкер громко рассмеялся. Но это был его последний смех на этом свете: Яанусов меч сверкнул в воздухе — и голова рыцаря оросила землю своей кровью. Яанус видел, что работники защищаются из последних сил; сопротивление их ослабевало с каждой минутой, но с уст не сорвалось ни единого крика о пощаде. Они не искали спасения, они старались как можно дороже продать свою жизнь. Им не пришлось долго ждать. Один из них вскоре схватился рукой за грудь, пронзенную копьем, хрипло застонал и упал навзничь. Рыцарь, его сразивший, направил коня, топча еще содрогающееся тело, но тут последний оставшийся в живых работник взмахнул топором, и лошадь со всадником грохнула наземь.

Луч радости пробежал по лицу работника. Он искал глазами своего юного хозяина, который только что мощным ударом свалил с лошади какого-то бледного молодого рыцаря.

Спасайся, хозяин! Я умру с радостью! — закричал работник, ловко отбивая удары нового противника.

Нас только двое? — крикнул Яанус, на миг оборачиваясь. — Так умрем же и мы, но умрем с честью!

Во время сражения Яанус искал глазами виновника всех бед — Одо. Наконец он увидел его: Одо стоял близ ворот один, бледный, с опущенными глазами. В ту сторону Яанус и начал прорубать себе дорогу через толпу. Удары его были страшны, меч его глубоко врезался в тело врага. Неиссякаемая, исполинская сила, казалось, была в его руках. Никто уже не осмеливался напасть на него прямо, его старались окружить железным кольцом, сжимающимся со всех сторон. Он не обращал внимания на эти попытки врагов и продолжал прокладывать себе путь.

Но тут до его слуха донесся крик — то кричал последний из его работников. Яанус круто обернулся. Трое рыцарских слуг отрезали ему путь отступления.

Но он увидел, что дверь в дом раскрыта настежь и тело последнего из его людей лежит на пороге. Несчастный в смертельном страхе пытался укрыться в доме, но, распахнув дверь, получил роковой удар и свалился у входа.

При виде раскрытой двери у Яануса мелькнула новая мысль. Он был один против кровожадной стаи врагов; со всех сторон глядела на него, оскалившись, безжалостная смерть — ив юном мужественном сердце проснулась могучая жажда жизни.

С внезапным подъемом сил бросился он на противников, преграждавших ему дорогу, — одному рассек голову, другому пронзил мечом шею и, перескочив через тело убитого работника, очутился в доме.

Господа и слуги остановились в оцепенении, и каждый мог прочесть в глазах у другого: «Не хотел бы я попасть к нему в когти! Это не крестьянин и вообще не человек, а сам дьявол…»

Наконец, кто-то из них, оказавшийся побойчее, заговорил:

— Лисица сама попалась в ловушку. Нам остается только поджечь гнездо и поддеть лису на копье, если она выскочит из какой-нибудь дыры-

Это предложение было принято с восторгом. Шайка окружила дом со всех сторон, чтобы ни одно живое существо не могло из него выбраться. Окно в комнате Яануса оказалось открытым, его тотчас же заделали. Никому и в голову не пришло, что в этом подобном замку крестьянском доме могут быть потайные выходы. Слуги обложили стены дома соломой и сухим хворостом и разом зажгли их. Пламя взвилось по бревенчатым стенам, коснулось высокой кровли, ворвалось через отворенную дверь в дом и со свистом заплясало в окнах. Из объятого огнем дома выбежали две перепуганные насмерть служанки с обгорелыми волосами и платьем. Их встретили грубыми насмешками и объявили военной добычей. Пламя жалобно свистело и выло, точно ему жаль было уничтожать это жилище, так долго служившее приютом счастливым людям. Поджигатели ждали, что вот-вот раздадутся вопли несчастного Яануса, преследуемого дымом и огнем, подобные уже доносившемуся из хлева мычанью скота, ждали, что вот-вот он появится, в горящей одежде,