Рудольф Баландин - Искушение свободой

– Не надо шалить, господа. Продолжим урок.

– Свинство ты сделал, – оборачивается к балбесу Кропоткин. Тот встал: «Извините, господин учитель». В классе тихо.

– Не шалите больше, – произносит Эберт.

В помещение входит капитан. Кропоткин на правах дежурного командует: «Господа пажи!» Капитан инспекторски проходит по классу. Оглядывается на Эберта. Брезгливо:

– Что за вид, господин учитель. Стыдно-с.

Кропоткин не выдерживает:

– Прошу прощения, господин капитан. На занятии не место ротного командира! Вы не инспектор.

Капитан хочет одёрнуть дежурного, выкатывает глаза, приоткрывает рот, но, поняв, что возразить нечего, поворачивается, щёлкнув каблуками, и покидает помещение.

Кропоткин в тёмном карцере. На столе кусок чёрного хлеба и кружка воды. Пётр отжимается от пола несколько раз; поднимает табурет; приседает…

Пытается напевать рондо Фарлафа из «Руслана и Людмилы» Глинки: «Близится час торжества моего…» А потом принимается гавкать на разные лады, изображая дуэт двух псов над коркой хлеба.

…На уроке один паж шепчет другому:

– Кропоткин в карцере с ума сошёл. Говорить не может, лает только.

Кропоткин лежит в лазарете. Он болен. В палату заходит инспектор-полковник Жирардот. Говорит с французским акцентом:

– Вот лежит в госпитале молодой человек, крепкий, как мост через Неву.

– Господин полковник, не смейте так говорить! – вспылил Пётр. – Я попрошу доктора, чтобы он запретил вам ходить в эту палату!

– Ну зачем так сильно горячиться на простую шутку, – пошёл на попятную Жирардот.

– А я не шучу! – отрезал юный паж. Он не терпел посягательств на свою честь.

Военные учения в Петергофе. Моросит дождь. Кропоткин ведёт взвод солдат. Все устали. Ноги вязнут в болотистой почве. Худенький солдат спотыкается, падает. К нему подходит Кропоткин:

– Что у тебя?

– Так бы и не вставал. Тяжко.

Кропоткин помогает ему подняться. Командует, подражая Суворову:

– Чудо-богатыри, вперёд!.. Запевай!

Все приободрились. Солдат, усмехаясь:

– Скажет тоже… Чудо-богатыри.

Ясный летний день в Петергофе. Командир вручает Кропоткину буссоль и планшет:

– Снимите план этого озера и части парка с дорогой.

Пётр идёт выполнять задание. Измеряет углы между намеченными объектами, шагами отмеряет расстояние. Усаживается под мощным дубом, вычерчивая план местности.

Защебетала птица. Ветерок прошелестел в листьях. Снова тишина.

Кропоткин тихо напевает из оперы «Фауст»: «Привет тебе, приют священный…»

Ночью Кропоткин и его товарищ, припудренные, в придворном платье, идут по каменным лабиринтам Петропавловской крепости. Издали доносится перезвон башенных часов. Промелькнула какая-то тень… чей-то стон…

– Кропоткин, – шепчет товарищ, – вы слышали?

– Слышал.

– Говорят, тут бродят души заключённых… Вы не боитесь попасть в их число?

Кропоткин, словно предчувствуя свою судьбу:

– Быть может, будет так… Не боюсь.

Они заходят в собор. На постаменте под балдахином, нисходящим из-под купола, покоится гроб. Рядом стоят у свечей две фрейлины и два камер-пажа. Кропоткин с товарищем сменяют дежурных.

…Панихида. После прочтения молитв члены императорской фамилии тушат свечи, переворачивая их. Маленький великий князь неловко перевернул свечку, обжёгся, охнул, махнул рукой и нечаянно поджёг балдахин.

Огненный язык побежал вверх. Все оцепенели. Кропоткин, под огненными хлопьями, летящими сверху, смотрит на трёх фрейлин в чёрных вуалях и длинных шлейфах. Женщины неподвижны.

– Нужно гроб нести, – приказывает Александр II. Камер-пажи накрывают гроб золотой парчой и поднимают его. Фрейлины отходят. На место, где они стояли, падают пылающие куски ткани. Гроб несут сквозь искры и дым.

Пётр читает письмо старшего брата Александра:

«Философия без естественных наук в основе есть нелепость… Политические науки тоже осознали необходимость положить в своей основе естествознание… Мы стоим ещё у порога изучения природы, в естественные науки ещё не введён элемент философии…»

Пётр отвечает брату, пишет:

«Твоё письмо ясно указало мне, что нужно мне заняться естественными науками, я решительно не имел о них никакого понятия, кроме каких-нибудь поверхностных сведений. Надо заняться…»

Воскресенье, раннее утро. Пётр уговорил трёх товарищей отправиться на взморье.