Сергей Басов - Бетховен

10

Жизнь идет своим чередом, за полтора года в Вене Людвиг уже спокойно обжился в столице. Последнее письмо от курфюрстра было прощальной «ласточкой». Больше денег от

него не стоит и ожидать. Сейчас рядом с Вегелером сидит Каспар. Он успел уехать из Бонна

одним из последних. Курфюршество Кельнское приказало долго жить.

– Что Брейнинги? -спрашивает Людвиг.

– Ленц собирается к тебе. Он, кажется, идет по моим стопам, хочет изучать медицину. Будет,

думаю, через неделю-другую. Что ты?

– Я неплохо обжился здесь. Артариа покупает мои вещицы, у него нюх на все новое плюс концерты. Они не шибко стоят, но что делать-это Вена.

– Ты теперь настоящий венец, -говорит брат Каспар.

– Не совсем еще привык.

– Что так? -спросил Вегелер.

Людвиг поморщился. Так сразу и не расскажешь.

– Гайдн что-то темнит. Не пойму его. Спасибо Шенку, он помогает. Но это большой секрет.

– С чем помогает? -спросил Каспар брата.

– Я сам узнал случайно. Сначала Гелинек познакомил меня с Шенком, а потом он как-то просмотрел несколько моих работ и увидел, что наш славный любимый Папа попросту

пропустил мои ошибки.

– Может, не заметил, -предположил Вегелер.

– Гайдн?!

– Не горячись, Людвиг. Все объясняется проще. Я думаю, что папаша просто занят своими опусами, а проверять всякую мелочевку это выше его достоинства.

– Что-то не то, Франц, -сказал Людвиг.-Пол года мы с ним были в Айзенштадте. Все было хорошо, концерты, репетиции, погода-все хорошо. Он не словом, ни пол словом не намекнул на ошибки.

– Это Гайдн, Людвиг. Сорок лет «дрессировки» при Эстергази даром не проходят. А ссорится с

Гайдном это ссорится с Эстергази, а ссорится…

– Все, все, понимаю. Поначалу я и сам обижался, а сейчас мы с Шенком неплохо ладим. Я

приношу задание Гайдну уже переписанные и исправленные Шенком. Все идет хорошо. Раз он так, то и я так!

– Обратись к Альбрехтсбергеру, Он, я слышал, большой теоретик.

После этих слов Людвиг подошел к шкафу, достал огромную кипу нот. Бросил ее на стол перед Вегелером.

– Это все он?

– Да. И это лишь за последние три месяца.

Людвиг протянул брату учебник Альтбрехтсбергера «Основательные наставления в композиции».

– Это немного полегче чем гайдновские заметки, но тоже головоломки еще те… Он большой

теоретик.

– ПАПА знает? -спросил Каспар.

– Конечно. Он сам меня и направил к нему на время своей поездки в Англию.

– Ну и хорошо, -согласился Вегелер и улыбнулся. Засмеялся и брат Каспар.

– А что с Иоганном? -спросил Людвиг.-он писал мне, что просит аттестат от французов и

будет искать место аптекаря здесь, в Вене.

– Я не успел нормально поговорить с ним. Два-три слова. Сейчас в Бонне французы.

Разговор друзей прервал зычный голос Карла Лихновского:

– Обед!!

Людвиг вздохнул:

– Ежедневно в четыре часа я должен сидеть за его столом. Чисто выбрит, одет опрятно и чисто.

Я это не вынесу.

– Чем ты недоволен, братец, тебя хоть кормят бесплатно, -пошутил Каспар.

– Ладно, пошли.

Через две недели Людвиг пришел к Гайдну на дом. Старик был в своей домашней обстановке

без парика, в простом комнатном халате и тапочках. Вид у мэтра был чуть смешной- было непривычно видеть кумира всей Европы в домашних тапках на босу ногу. Гайдн заметил

улыбку Людвига.

– Я дал несколько дней выходных добряку Эльснеру. Но это и к лучшему. Ваши трио?

– Да, я обещал показать, когда закончу.

– Садитесь, успеется. Вам заварить кофе? Вы меня угощали и теперь я немного виноват.

– Да ерунда.

– Я скоро опять уезжаю в Лондон. Было бы неплохо, если мы сыграем их у Лихновского.

– Я не против.

Гайдн одел очки и подошел к окну. Людвиг молча сидел.

– Я вот думаю, кому вас поручить? Что скажете про Альтбрехтсбергера?

Людвигу показалось, что последнюю фразу старик заготовил заранее. Людвиг заставил себя согласиться. Не отрываясь от рукописи старик помешивал ложечкой кофе. Он обожает кофе.

Людвигу внезапно захотелось сказать учителю что-то острое, грубить не нужно, но он

придумал.

– Я слышал, что маэстро Сальери готов давать бесплатные уроки малоимущим музыкантам.

– Насколько я знаю, вы, Людвиг, далеко не малоимущий и, тем более, не нищий.

– Мне бы не помешали занятия по оперному письму, а маэстро Сальери признанный мастер

в области вокальной музыки.

Гайдн оставил последние слова без внимания. Вместо этого он сказал:

– Отличная работа, Людвиг, но…