Сергей Басов - Бетховен

тот лучезарно улыбается. Да, в шарме ему не откажешь -столичная штучка.

– Грядут большие перемены, уважаемая госпожа Брейнинг. Я, поверьте мне, знаю это лучше других.

– Вы приехали с его двором? -спрашивает госпожа Брейнинг

– Да. Мы уже месяц в Бонне. Неделю были в Кельне, но ваш Бонн просто рай. Максимилиан осмотрел резиденцию архиепископа и остался весьма доволен. И, это по секрету, нас

ожидают приятные новшества.

– Я где-то читала: не дай Бог жить во времена перемен, -сказала Лорхен.

– Уж это точно не про нас, -сразу ответил Вегелер.

– Как знать, -ответила хозяйка. Помолчав, добавила:-Одно обнадеживает-он молод-наш архиепископ.

– Да, Двадцать восемь лет. Сейчас что-то назревает. Это все чувствуют. От императора до кучера. Здесь, у вас… у нас… извиняюсь, это не так заметно, а вот в столице на все смотрят по иному. Наш век требует иного подхода. По старинке уже не получится, а потому в планах собственный театр, общественные читальни и самое главное -Университет. Просвещение,

просвещение и еще раз просвещение!

Молодой граф с энтузиазмом рубил воздух рукой, заметно, что он знает гораздо больше, чем говорит.

– А что с театром? -спросил Людвиг.

Его эта тема интересовала больше всего.

– Основа театра -репертуар. Наш молодой архиепископ не из тех закостенелых старых пеньков и сразу взялся за дело. Он при мне беседовал с Моцартом, он хочет пригласить на должность

главного концертмейстера и доверить ему весь репертуар. Гайдн тоже не плох, но возраст и большая загруженность ему сейчас не позволят принять пост. О Сальери и не говорю. Он на такой высоте, что спускаться не в его правилах. Кстати,«Папа» сказал, что в планах у него Англия, но Максимилиан и я в один голос пригласили его в уже наш Бонн.

Людвиг не верил своим ушам. Если бы он стоял, то в этот момент просто упал бы на стул:

разговор с Моцартом,«Папа» Гайдн, Сальери… Неужели он увидит Моцарта или Гайдна!

Вальдштейн меж тем продолжал:

– И у меня есть несколько идей: как вам музыкальные вечера? Не дожидаясь ответа продолжил:-Наши музыкальные семьи, я думаю, будут не против.

– Конечно, -согласилась Елена и кивком головы указала на Людвига.-Наш начинающий

композитор и гордость-Людвиг Бетховен.

Людвиг чуть привстал с легким поклоном в сторону Вальдштейна.

И Вальдштей и его друг ответили простым поклоном в ответ.

– Я уже назову хоть три, -ответила Лорхен.-Вольф-Меттерних-раз, Два- барон Вестерхольт с сыном и дочерью, три -Готфрид фон Мастьо, у него четверо сыновей и дочь.

– Я иногда даю ей уроки на фортепиано, -успел вставить словцо Людвиг. Он мог бы сказать, что дает такие же уроки красавице Вильгельмине Вестерхольт и уже сочинил для них Трио и простенькую мелодию. Так… мелочь. Признаться, что все чаще приходит к Лорхен

Брейнинг у Людвига не хватило духу.

Но в эту минуту вошел слуга. Почтительно поклонился, произнес внятно:

– Господина ван Бетховена просят выйти.

Людвиг встал. Почтительный поклон на обе стороны, дамы чуть привстали.

– Извините.

За оградой его ждали Готфрид, Цецилия и брат Каспар. Все трое тяжело дышали, видимо, они бежали.

– Быстрее, Людвиг, там… отец… у Хойзера…

Людвиг все понял. За насколько минут они уже были у дверей кабака. Иоганн лежал на пороге, свесив голову на ступеньку. С носа текла кровь. Вероятно, при падении, он ударился, но теперь в хмелю ничего не чувствовал.

– Подхватывай, -сразу сказал Людвиг.

Сам он схватил отца за плечи и, повернув, обхватил другой рукой. Готфрид придерживал

Иоганна за пояс. Цецилия шла сзади, страхуя на всякий случай. Как назло был летний воскресный день, почти центр города. Маленькая компания двигалась медленно, с остановками-Иоганн все старался выскользнуть из рук молодых ребят, почти не держась на ногах. Прохожие с интересом приглядывались к компании. Почти все -знакомые. Людвиг сгорал от стыда.

– Давай сюда! -сказал он и жестом указал на тупик. Друзья протащили Иоганна и прислонили к стенке. Напрасно, Иоганн не стоял на ногах.

– Давай, пусть сидит, -сказал Готфрид и вытер пот со лба.

– Каспар, беги домой, предупреди мать, а ты, поищи хоть какую-нибудь телегу.

Цецилия кивнула и убежала за поворот. Прохожие, как назло шли каждую минуту. Людвиг повернулся спиной к улице и лицом к отцу. В эту минуту Иоганн начал приходить в себя. Узнал сына.

– Ааа…

Рукой потянулся к Людвигу.

– Молчи, -прошипел Людвиг тихо.

Люди все шли и шли. Этот позор никогда не кончится.