Виктор Суворов - Тень Победы [Новое издание, исправленное и переработанное]

Красоту создавшейся ситуации хорошо видели многие советские военачальники. Генерал-полковник А. И. Ерёменко (впоследствии Маршал Советского Союза) в то время командовал Сталинградским фронтом. В своем рабочем дневнике еще 18 января 1943 года он записал:

Следовало, как и предлагал штаб Сталинградского фронта, не атаковать окруженных, а задушить их блокадой, они бы продержались не больше одного месяца, а Донской фронт направить по правому берегу Дона на Шахты,

Ростов. В итоге получился бы удар трех фронтов: Воронежского, Юго-Западного и Донского. Он был бы исключительно сильным, закрыл бы как в ловушке, всю группировку противника на Северном Кавказе. (ВИЖ. 1994. № 4.)

На этой карте схематически показано расположение линии фронта в середине ноября 1942 года. Хорошо видно, насколько далеко вперед вырвались германские войска на юго-востоке СССР.

Свидетельствует Главный маршал артиллерии Η. Н. Воронов:

Мы имели полную возможность создать новый невиданный «котел» для гитлеровских войск под Ростовым и осуществить разгром немецкого южного крыла Восточного фронта. (Красная звезда. 28 октября 1992 г.)

Страшную опасность окружения под Ростовым видели и германские полководцы. Начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник К. Цейтцлер пишет об этом так:

Примерно с середины декабря стала надвигаться другая катастрофа, подобная сталинградской. Так как она имеет прямое отношение к Сталинграду, я скажу о ней несколько слов. Речь идет о судьбе немецких войск на Кавказе … В результате успешного русского зимнего наступления западнее и южнее Сталинграда, возникла угроза всему кавказскому фронту… Нетрудно было понять, что если русские продолжат наступление, то вскоре они достигнут Ростова, а в случае захвата ими Ростова всей группе армий «А» грозит неминуемая опасность окружения. (Вестфаль 3., Крейпе В., Блюментрит Г. и др. Роковые решения. М.: Воениздат, 1958. С. 197.)

Генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн считал, что в случае удара советских войск на Ростов весь Восточный фронт рухнет в январе 1943 года, а то и в декабре 1942 года:

Речь шла о том, будет ли уже этой зимой сделан решающий шаг к поражению Германии на востоке. Катастрофа 6-й армии, как бы тяжела и печальна она сама по себе ни была, в сравнении с масштабами Второй мировой войны в целом не могла еще быть таким шагом. Но разгром всего южного крыла Восточного фронта открывал бы путь к скорой победе над Германией. Советское командование по двум причинам могло рассчитывать на достижение этой цели на южном фланге. Первая — это огромное численное превосходство русской армии, а вторая — преимущества оперативной обстановки, которые советское командование получило благодаря ошибкам германского командования, связанным со Сталинградом. (Утерянные победы. С. 432.)

Понимая страшную опасность, германское командование приняло все меры, чтобы избежать крушения Восточного фронта в самом начале 1943 года. Группа армий «А», бросив все, спешно и без боев покинула Северный Кавказ.

Если бы заместитель Верховного главнокомандующего генерал армии Жуков увидел красоту сложившейся благодаря победе под Сталинградом ситуации, он должен был кричать Сталину: давай остановим дурацкое наступление на Сычёвку! Давай танковые бригады и корпуса не будем жечь ради каких-то огородов на задворках давно стертых с земли деревень! Все — на Ростов! И сотни тысяч тонн снарядов туда же! И гвардейские корпуса! И авиацию! И ударные армии! Вот она — победа над Германией! Прямо в наших руках! На блюдечке с голубой каемочкой!

Но Жуков красоты сложившейся ситуации не увидел. Жуков выполнял дурацкий приказ, причем выполнял самым дурацким способом. Жуков отвлекал лучшие соединения Красной Армии от поистине важного участка фронта и без толку их истреблял, штурмуя никому не нужные высотки и деревни.

На войне и сразу после войны Жуков интенсивно раздувал культ собственной личности. Стержнем этого культа стала идея о том, что великий Жуков был главным творцом победы в войне вообще и победы под Сталинградом в частности. Слухи об этом разлетались по стране и дошли до Сталина. Представьте себе ярость Сталина, когда он услышал, что Жуков объявляет себя сталинградским героем. И тогда маршалы Булганин и Василевский написали проект приказа о том, что Жуков, утеряв всякую скромность, приписывал себе разработку и проведение операций, к которым не имел никакого отношения. Сталин этот приказ подписал. В приказе среди прочего сказано: