Виктор Суворов - Тень Победы [Новое издание, исправленное и переработанное]

У командующих фронтами генералов Кузнецова и Павлова не было права бросить разгромленные войска и убежать в Москву. У начальника Генерального штаба генерала армии Жукова такое право было. Он бросил разгромленные по его вине войска и был таков.

И вот после войны Жуков объявил: снарядов у нас было мало, танки устаревшие, самолеты — гробы, войска — неустойчивые.

Но давайте, как это бывает на стратегических играх, мысленно поменяем армии местами. Давайте представим себе, что на месте Красной Армии стоит германский вермахт. Не Красной Армии выпало защищать Советский Союз, а германской армии. А над вермахтом стоит величайший полководец XX века Жуков. И все в германской армии правильно: тут стойкие и хорошо обученные солдаты, умные командиры и великолепная боевая техника. Какое было бы сочетание: образцовая армия, и командует этой образцовой, лучшей в мире военной машиной наш великий полководец.

Представили? Хорошо. Идем дальше.

Вот перед войной идут из Москвы директивы Жукова: аэродромы вынести к границам прямо под огонь вражеских батарей! Стратегические запасы — туда же! По самолетам противника не стрелять! Орудийные замки сдать на склады! Колючую проволоку на границах резать! В оборону войска не ставить! Траншей и окопов не рыть! Миллионы солдат придвинуть к самым границам! Туда же вынести все штабы, командные пункты и узлы связи! Никаких карт своей территории войскам не выдавать! Самые мощные армии загнать в «мышеловки» — в выступы, которые вклиниваются во вражескую территорию! Никаких мер без приказа Москвы не предпринимать! На провокации не поддаваться!

Командиры всех уровней от взвода и выше понятия не имеют о планах командования. Все планы доставлены в опечатанных конвертах. За вскрытие пакета без соответствующего приказа — расстрел.

И вот по этой образцовой армии нанесены внезапные сокрушительные удары чудовищной мощи.

Приказ Жукова не поддаваться на провокации означал, что нельзя воевать. А приказ не предпринимать никаких мер без особого разрешения означал, что вообще ничего делать нельзя. После таких приказов, в самый драматический момент, когда бедную армию бьют, чем попало, — многочасовое молчание Москвы. Запрет на ведение войны наложен, но не снят.

Что делала бы дисциплинированная германская армия в этой ситуации? Неужели ей было бы легче, чем Красной Армии 22 июня 1941 года? Неужели германская армия при таком раскладе сразу же начала побеждать, если ни у одного генерала и офицера нет никаких планов?

А потом вдруг следуют внезапные невыполнимые фантастические директивы Жукова с требованием наступать без подготовки. Наступать в ситуации, когда этого делать нельзя. Наступать, не имея никакого представления о сложившейся обстановке.

Лезть прямо на рожон.

Неужели после этого у кого-нибудь повернулся бы язык Жукова называть гением? Неужели после этого кто-нибудь продолжал бы обвинять армию в том, что она плохо воевала?

Сражение под Ельней в конце августа — начале сентября 1941 года как первый триумф Красной Армии в войне против гитлеровской Германии. — На Москву или на Киев? Стратегическая дилемма, стоявшая перед германским командованием в августе 1941 года. — Наступательная операция под Ельней: зачем Жуков больше месяца непрерывно штурмовал хорошо укрепленные позиции 2-й танковой группы Гудериана, положив в землю неисчислимые полчища своих солдат. — Победа Жукова под Ельней обернулась грандиозным поражением всего Резервного фронта.

У Жукова преобладала манера в большей степени повелевать, чем руководить. В тяжелые минуты подчиненный не мог рассчитывать на поддержку с его стороны — поддержку товарища, начальника, теплым словом, дружеским советом.

Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский. ВИЖ. 1990. № 2. С. 50

Июнь и июль 1941 года — настолько важный период нашей истории, что для рассказа о произошедшем за эти два месяца не хватит даже десяти глав. Сейчас мы перенесемся в август 1941 года, в район города Ельня. Тут в августе-сентябре 1941 года Резервный фронт под командованием генерала армии Жукова провел первую в ходе войны успешную наступательную операцию. Тут родилась советская гвардия. 100-я и 127-я стрелковые дивизии 24-й армии Резервного фронта за стойкость в обороне и решительность в наступлении, за массовый героизм и мужество личного состава были преобразованы в 1-ю и 2-ю гвардейские стрелковые дивизии соответственно.