Виктор Суворов - Тень Победы [Новое издание, исправленное и переработанное]

Точных слов мне слышать не довелось, но результат этого сговора налицо: Телегин воровал, не замечая воровства Жукова, а Жуков воровал, не замечая воровства Телегина. И жили контролер с подопечным удивительно дружно. Воровал Телегин не только для себя, но и для своих московских начальников, чтобы доклады о воровстве выше их кабинетов не поднимались. К похождениям генерал-лейтенанта Телегина мы вернемся чуть позже.

По линии государственной безопасности за Жуковым присматривал генерал-полковник Серов Иван Александрович. Он был заместителем министра внутренних дел и одновременно заместителем Жукова по делам гражданской администрации в Германии. И ему Жуков сказал: Ваня, рука руку моет. Не настаиваю, что были произнесены именно эти слова, но Жуков и Серов поняли друг друга. И пошел Серов воровать так, как принято у чекистов, воровать с лубянским размахом. И опять же, не для себя одного брал, но и для московских своих начальников, чтобы клеветническим доносам не верили. И для своих подчиненных Серов брал, чтобы они тех клеветнических доносов не сочиняли.

Вот и выходило, что не мог мародер существовать в одиночестве. От главного мародера, словно круги по воде, расходились волны этой заразы.

Были и другие товарищи, которых следовало приголубить, исходя из нерушимого принципа «не подмажешь — не поедешь». Ведь не сам же Жуков рыскал по подвалам банков и хранилищам ценностей. Не сам грузил эшелоны с трофейным добром, не сам их разгружал. В это воровство были вовлечены многие из самого близкого окружения Жукова, от его заместителей и помощников до адъютантов и денщиков. Каждый из них, воруя для Жукова, не забывал и себя. Да и Жуков был кровно заинтересован в том, чтобы они себе тоже брали. Их надо было к этому делу приобщить, повязать круговой порукой, чтобы не выдали. Но у каждого из сообщников Жукова тоже было свое окружение, и его тоже нельзя было забывать.

И у Серова было окружение. Серов тоже не сам эшелоны с трофеями грузил. И Телегин не сам ящики таскал. А за все платить надо. За проезд. За таможню. Всем надо лапку позолотить.

Рыбка гниет с головы. Воровство Жукова было воронкой, засасывающей каждого, кто оказывался рядом. Это словно черная дыра в центре галактики, вокруг которой вращаются звезды, неизбежно в нее попадая и превращаясь в ничто. Чем ближе к черной дыре, тем выше скорость вращения, тем скорее в дыру затянет.

Жаль, что памятник Жукову сделали именно таким. Я бы на месте скульптора на бронзового Жуковского коня навьючил тюки с награбленным добром: скачет Жуков-герой из Германии, домой барахлишко везет, из мешков торчат часы стенные, кастрюли, трусики женские, руль от велосипеда. А по периметру пьедестала вместо листьев приладил бы бронзовый барельеф эшелона с трофеями Жукова, который тянет сверхмощный паровоз серии ФД.

Наш народ ворчит понемногу: воры разграбили Россию. Все, что народ своим трудом создал за десятилетия, ушло неизвестно куда и осело неизвестно в каких банках Швейцарии. Но иначе и быть не могло. Товарищи дорогие, вас будут грабить до тех пор, пока в центре Москвы стоит памятник расхитителю. Этот памятник словно говорит каждому: будешь воровать с жуковским размахом, тебе тоже памятник поставят.

Воровство Жукова и его окружения неизбежно втягивало в свою орбиту все новых и новых людей. С самого верха зараза распространялась до самых низов. Как при Ельцине. Жуков ревел диким зверем и требовал положить конец безобразиям. Но никто его требований не выполнял. Если некий командир приказывал подчиненным прекратить грабежи, то ему отвечали: да ты на себя посмотри!

В Берлине военные патрули иногда хватали в темноте солдатиков с немецкими велосипедами, их примерно наказывали. Но ничего не менялось и измениться не могло.

Жукова можно назвать первым советским олигархом. У него была почти неограниченная власть. У него была мощная сеть знакомств и блата в структурах власти. У него были огромные финансовые ресурсы на фоне всеобщей нищеты и голода.

Но Жуков был не единственным богачом. За годы войны генералы, чекисты и партийные воротилы почувствовали вкус красивой жизни, притерлись друг к другу, по достоинству оценили принцип: живи сам и дай жить другому. Народ при этом в виду не имели. Имели в виду равных по рангу и положению: не докладывай о похождениях чекиста, а он нё тронет тебя.

Сталин знал: регулярная смена высшей номенклатуры — главное условие выживания социалистического государства. Причем всех снятых с высоких постов надо немедленно истреблять, иначе они просто не позволят себя снимать.