Юрий Торубаров - Василий Тёмный

И вот два братца в одних подштанниках, ежась, заходят в воду.

– Ты, Юрий, иди берегом, а я пойду глубиной, – говорит Василий, поднимая с земли за палку часть бредня.

И они побрели вдоль берега.

– Вон у тех кустов выходим! – зайдя по шею в воду, орет Василий. – А ты лезь под кусты, под кусты, – командует он.

Вдруг князь Василий исчезает в воду с головой. На берегу все замирают. Но он исчезает на одно мгновение. Вот показалась его макушка, а затем вся голова. Он что-то восторженно орет, крутит головой и свободной рукой обтирает лицо.

Но пора поворачивать на берег. Что-то тяжеловат бредень. «Бревно, что ли, попало?» – думает Василий, надрывая силы, чтобы его тащить. Юрий лезет под самые царапающиеся кусты. И ему тяжело. Впору кричать о помощи. Но терпит. Зачем кому-то показывать свою слабость. Вот и берег. Что есть сил тянут они раздутый бредень. Еще трудно понять, что там. Набившаяся трава не дает возможности разглядеть. Но как рыба шевелится, чувствуется, что улов будет богатым. Так оно и вышло. Оттащив бредень от воды на безопасное расстояние, они, тяжело дыша, побросали свои палки.

Стража бросилась на помощь. Они набрали несколько ведерных шаек разнообразной рыбы. Желание поскорее отведать заветной ухи заставило позвать на помощь жен князей. Те, побросав недоплетенные венки, начали, натыкаясь с непривычки на острие плавников, помогать кухаркам чистить рыбу, наполняя воздух веселыми охами, ахами, вызывая смех у мужиков.

Василий, переодевшись в мягкую холщевую рубаху и портки, стал наблюдать за ребятишками, которые из песка строили какие-то избы. Командовал всей детской стройкой Василий Косой, старший сын Юрия. А название «косой» он получил за свой левый глаз, который у него немного косил.

– Не тута дорогу делай! – кричит он кому-то.

– Нет, тута! – упрямо отвечает детский писклявый голосок.

Это Василий.

– Косой правильно говорит, – поддерживает брата Дмитрий по прозвищу Шемяка.

Скорее всего, так его назвали от слова «шмяка» – кто быстро ест. В раннем детстве он отличался этим. Это слово незаметно и перешло в Шемяку. Младшенький у Юрия сынок, тоже Дмитрий, но для отличия его звали «Красный», по его почему-то всегда красному лицу. Тот играл в сторонке, ему было пять лет.

Стройка кончилось тем, что Косой поломал все избы и с криком «Пошли купаться!» побежал к реке. Василий со слезами на глазах, ему так было жалко свое строение, тоже решил не отставать. Оказавшись в воде поблизости от Косого, тая на него обиду, он несколько раз обрызгал его водой.

– Ах ты, – подскочил к нему Косой, – да я тя… – Он схватил Василия за волосы и стал тыкать его головой в воду.

Не будь на берегу, не спускающего глаз с княжича, Михайло, трудно сказать, чем бы все кончилось. Тот, видя такое дело, прямо в одежонке бросился в воду. И оторвал руку Косого от головы Василия. Оттолкнув Косого, подхватил Василия на руки. Княжич раскашлялся, горлом пошла вода. Он достаточно ее нахлебался.

Юрий же, видя, как служка великого князя отшвырнул его детятко, подскочил к нему с плетью в руке. Ударить он не успел. Василий вырвал ее из рук брата и отшвырнул в сторону, сказав:

– Не дури!

Но сказано оно было таким тоном, что Юрию пришлось подчиниться. Наступило тягостное молчание. Василий, все понимая, попытался смягчить обстановку и голосом, словно ничего не произошло, сказал:

– Уха-то стынет! Пошли, братец!

Юрий тоже понимал, что в случившемся все же виноват его сын, а дядьке не оставалось ничего другого, чтобы спасти мальчонку… «Но все же почему так грубо! Он че, гордится, что прислуживает будущему великому князю?»

Видя, что Юрий нахмурился, Василий, продолжая играть роль миротворца, произнес:

– Да не обращай внимания. Дети… подерутся и тут жить помирятся. Пошли.

Юрий невольно подчинился.

Уха получилась отменная. Когда ее разлили по чашам, Василий подмигнул Юрию:

– Ну че, рыбак, нам полагатса?

Великий князь посмотрел на служку. Тот понимающе кивнул и, достав из сумы кубки и кубышку, принялся разливать брагу. Выпитое растворило появившуюся в душах неприязненность. После нескольких кубков братья даже стали обниматься. Но неосторожно брошенное Василием: «Так чего те писал Свидригайло?» – заставило Юрия мгновенно насторожиться, протрезветь.

– Да ничего, – уклончиво ответил тот, – я жить те говорил.

– Да, да, – добродушно проговорил Василий.

А в голове зародилась мысль: «Они о чем-то договариваются. Надо связаться с тестем», – решил он.