Михаил Ишков - Тит Антонин Пий. Тени в Риме

Антиарх скинул плащ и ловко вытащил из обмякшей на полу накидки три медные дощечки с прорезями. Он разместил дощечки так, чтобы тени от них падали в центр стола. Когда совмещенные прорези образовали крестообразную фигуру, свет внутри нее, теряя и обретая яркость, начал переливаться от светлого до темного.

Луций Коммод подошел ближе.

– Я слушаю, – сурово выговорил он.

– Тебе грозит беда, претор.

– С того момента, как император дал согласие объявить его цезарем, – подала голос Сабина, – наследнику всегда грозят опасности.

– Это так… госпожа. Однако я имею в виду опасность другого рода. Она не имеет отношения к неблагоприятному астрологическому прогнозу, который собственноручно добыл император. Я имею в виду редкого по красоте несмышленыша, которого император тоже пытается приобщить к таинствам астрологии…

– Ты хочешь сказать?.. – воскликнул Луций.

Антиарх резко прервал его:

– Не будем называть имен!

– Что именно ты имеешь в виду? – повысила голос императрица.

– Величайший уже принял решение. Он желает усыновить его и так же, как Луция, объявить наследником. Несмышленыш молод и хитер…

Императрица резко выпрямилась и села, спустив ноги на пол. Луций приблизился к ней. Они некоторое время многозначительно смотрели друг на друга, после чего Луций произнес:

– Ты играешь с огнем, старик. Я прикажу заковать тебя в цепи, и ты будешь сидеть в трюме до того самого момента, пока не выдашь, кто подучил тебя огласить эту отвратительную клевету.

– Меня трудно заковать в цепи, – ответил Антиарх. – Разве что придется лишить всякого намека на мрак. Однако изобилие света, претор, куда страшнее, чем его отсутствие.

– Не играй пустыми софизмами, старик. Лучше признайся, кто подослал тебя возвести напраслину на самую занимательную… игрушку императора.

– Вряд ли на всей ойкумене найдется человек, который решился бы использовать меня в качестве доносчика или тем более клеветника. Я настаиваю на своих словах. Я уверен, что, кроме меня, никто не сможет избавить тебя от этой напасти.

– Этот фокус может дорого обойтись тебе, Антиарх, – предупредила Сабина.

В этот момент с верхней палубы донеслись шум, крики, обратившиеся в радостные возгласы.

Дверь распахнулась, и в зал вбежал крепко сложенный юнец в медном шлеме с крылышками, в тунике и львиной шкуре наброшенной на плечи.

Он бросился к императрице, преклонил колени и воскликнул:

– Радуйся, Сабина!.. С минуты на минуту император будет здесь. Я решил заранее предупредить тебя. Принцепс скучает по тебе. Он решил сократить охоту на сутки и уже мчится к месту стоянки твоей галеры.

Юноша неожиданно огляделся и воскликнул:

– Почему здесь так темно?

К тому моменту волшебное пламя в кубках совсем угасло.

Юнец схватил ближайший факел и принялся зажигать потушенные светильники. В следующий момент он обернулся и застыл на месте. На его до прелести симпатичном лице обозначилось неподдельное удивление, смешанное с ужасом.

– Сацердата! Ты что здесь делаешь?!

С обескураживающим проворством старик метнулся к выходу и выскочил из зала.

Сабина вскочила:

– Какой Сацердата! Где ты здесь видишь Сацердату, Антиной? Это всего лишь местный фокусник. Он устраивал представление для нас. Почему ты счел возможным ворваться в мои покои без предупреждения?

Луций Цейоний Коммод жестом остановил императрицу. Он обратился к Антиною:

– Ты уверен, что это Сацердата? Он назвался Антиархом.

– У него множество имен, драгоценный Луций! Он может назваться кем угодно, вплоть до погибшего на кресте назаретянина. Его нужно задержать. Он опасен.

Луций задумался:

– Я слышал о Сацердате. Это был тот еще разбойник! Подручный Регула… Эй, стража!

– Объясните же наконец, – раздраженно воскликнула Сабина, – что здесь происходит? Кто разбойник, кто фокусник? Он грозился раскрыть какую-то тайну.

– Этих тайн у него великое множество! – всплеснул руками Антиной. – Сейчас его надо задержать. Его ловят по всей империи. Он украл меня у матери и увез в Вифинию. Если бы не твой супруг, госпожа, меня бы уже на свете не было. Император спас меня.

– Ты хочешь сказать, что он повинен в смерти Тимофеи, так нелепо погибшей из-за своего суеверия?

– Да, госпожа. К тому же он уже покушался на Адриана. В Антиохии.

– Тогда его надо задержать! – возмутилась Сабина. – Теренций!..

Центурион словно ждал за дверью. Он быстрым шагом вошел в залу.