Галина Пономарёва - Щит и вера

– Вот здеся батюшка ваш, Афанасий Тихонович, и совершал духовные службы да обряды. Недалеко от храма Господня и могилка его. Щас подъедем поближе, – радостно говорил провожатый Прокопий.

Обозники подъехали ближе к церквушке, возле её сруба был виден земляной холм, в центре которого стоял большой деревянный крест, украшенный резной крышей и домиком, предназначенным для обитания души усопшего. Вокруг могилы росли аккуратно вкопанные земляные пласты с цветочками. Место было чистым и ухоженным. Обоз остановился. Афанасий Тихонович с сыновьями вошли в храм, женщины оставались у телег со скарбом.

Внутри храма стояла прохлада, горели свечи, возле иконы Иисуса Христа висела лампада. Все стены были увешаны иконами, многие из них хорошо были известны Афанасию с детства, он их сразу узнал, но появились и новые. Главный иконостас был изготовлен из меди, начищен и сверкал, словно золотой. Всё было строго, скромно, благостно, без лишнего блеска. Лики святых смотрели на вошедших в молебный дом сурово и строго, как бы предупреждая о нелёгкой жизни, которая поджидает здесь всяких новых обитателей. Перекрестившись, отбив земной поклон, Зыковы вышли на улицу. Прокопий не стал заходить с ними в храм, поджидал их вместе с обозниками на улице.

– Неподалёку дом вашего батюшки, там и расположитесь пока. Дом большой, вместительный, всем места хватит. А за лето наши мастера поставят вам и сыновьям новые дома, – продолжал свои пояснения Прокопий.

Обоз двинулся вновь. Все строения поселения были деревянными. Чувствовалось, что леса в округе в достатке. Кроме жилых домов, в поселении были устроены строения общинного пользования: высоко поднятый амбар для зерна, большая мельница, пожарка с колокольней и колодцами, кузня, конюшни, помещения для ремёсел, школа с хранилищем духовных книг. Улицы были подметены, выстроенные крепкие высокие заборы с воротами органично завершали жилую усадьбу. Всё было сделано добротно, с хорошим хозяйским подходом.

Афанасий Тихонович всё быстро оценил намётанным глазом. Перед ним раскинулось небольшое городище в окружении возделываемых пашен и полей, пасек с пчелиными ульями. Сыновья в некой растерянности осматривали всё хозяйство: они явно не ожидали такой ухоженности и порядка.

«Да, знатно потрудился тятя! – размышлял Афанасий, осматривая строения. – Не лукавил и Прокопий, говоря о достатке казны общинной. Целое поместье со всеми хозяйственными постройками и ремёслами создал батюшка! Экое богатство! Неужто и прочие скиты в таком же состоянии находятся?» – продолжал размышлять про себя Афанасий. Сыновья молча шли за ним.

– Вот и пришли к дому батюшки вашего, пречистого отца Тихона, – вновь заговорил Прокопий, показывая на большой и высокий дом.

Как только они подошли к дому, открыв тяжёлые и большие ворота, на высокое крыльцо вышли две женщины-монахини.

– Это инокини Клавдия и Федора, – представил их Прокопий, – они домашним хозяйством ведали у батюшки нашего Тихона, да я в услужении его находился. Думаю, что вам, отче Афанасий, как батюшке вашему, служить будем.

Обоз въехал в большой двор. Дети, женщины, Фёдор и Матвей выстроились возле крыльца, ожидая приглашения в дом.

– Отче, Афанасий Тихонович, пожалуйте в дом и откушайте. Времечко обеденное. Пожалуйте, гости дорогие, – с приветливыми словами обратилась к приехавшим монахиня Клавдия.

Первым в дом ступил Афанасий Тихонович. За ним робко вошли члены его семьи. Это было начало новой жизни.

Через три дня, отдохнув с дальней дороги и обустроив семейство на новом месте, Афанасий Тихонович в сопровождении всё того же Прокопия поехал на повозке в Выгорецкую обитель. Путь был недалёкий, и через пару часов по лесной дороге коляска подъехала к каменной крепостной стене. На въезде в городище были воздвигнуты большие деревянные ворота, укреплённые железом. На вратах стояла охранная служба, которая при въезде очередного путника поднимала пропускную деревянную лесину, открывая дорогу въезжающим. При подъезде к воздвигнутому пропускнику Афанасия спросили, из каких мест он будет и о цели его приезда. Один из стражей узнал Прокопия:

– Да свои, свои. Это общинники отца Тихона, который преставился на днях. – Стражи осенили себя двоеперстным крестом. – Видать, новый духовник едет.

– Проезжайте, проезжайте, родимые! А то у нас сегодня ярмарка, торгового люда много понаехало, все ряды уже полны народу, а они всё едут и едут!