Екатерина Элизабет Люмьер - Гимн Красоте

И вдруг он проснулся. Открыв глаза, Венсан некоторое время лежал в кровати, тяжело дыша. Он боялся прогнать наваждение. То, что он увидел во сне, было новым и совершенно ни с чем не сравнимым. В глубине души он даже немного боялся этого видения. Столь смелым и не похожим на то, что обычно он видел в своих снах, оно было. Стоит ли рассказать об этом Виктору? Возможно, он сочтет подобную фантазию забавной. Он даже чувствовал, что в некотором роде должен ему рассказать. Но как? Что подумает Люмьер? Возможно, ему следует помолиться и постараться забыть этот сон. Мог ли он, благочестивый христианин, вообще видеть столь греховные сны? Ему определенно следует отправиться в церковь и замолить этот грех.

Затем ему в голову пришла идея. Он изобразит только что увиденное и подарит Виктору. Венсан никогда раньше не писал подобного. В силу отсутствия как такового опыта, он боялся приступать к подобным сюжетам, зная, что не сможет выразить их как подобает. Однако он может попробовать. Поднявшись на ноги, он бросился к столу, на котором в небольшом беспорядке лежали чистые листы бумаги и уже законченные эскизы. Найдя подходящий по размеру лист, он, примостившись на стуле, принялся зарисовывать то, что видел во сне. Карандаш буквально летал по шероховатой поверхности бумаги.

Закончив эскиз, он подошел к углу, где лежали свежие холсты, подрамники и багеты. Там, он нашел небольшую дощечку и улыбнулся сам себе. Еще до того, как приступить к эскизу, он определил для себя, что картина должна быть выполнена на деревянной панели. Это был не совсем привычный для него материал. Ранее он пробовал освоить дерево, но результат получался неважным. Краски блекли и терялись. Венсан никак не мог определить для себя ту самую идеальную формулу, пригодную для данного вида материала. Однако сейчас он точно знал, что нужно делать. Сначала он обозначит черный фон, затем покроет дощечку слоем воска. После этого на всю поверхность дощечки будет нанесена густым слоем золотая краска. Очень важно, чтобы она выглядела точь-в-точь, как позолота на старинных иконах. После этого в технике граттаж художник выцарапает острым пером картину. Обычно для работы в этой технике использовали тушь, но он был уверен, что его задумка должна получиться. Он даже специально состарит ее, поместив на сутки на небольшую полочку, находящуюся над плитой. Под действием тепла он добьется необходимого результата. Он смастерил ее специально для этой цели, но так ни разу и не использовал по назначению. План показался ему более, чем удовлетворительным и, улыбнувшись самому себе, Венсан принялся за работу.

Новый день начался отвратительно рано даже по меркам оперного театра – в шесть утра их подняли на завтрак, а потом принудительно отправили в репетиционный зал, где балетмейстер сообщила, что по решению вышестоящего руководства в честь «особого праздника» для жены президента Мак-Магона в срочном порядке необходимо поставить Богом и Парижем забытую «Бабочку». Люмьер не выспался и чувствовал себя просто отвратительно, а потому представлял собой целый клубок негодования и даже злости. Не хотелось танцевать, хотелось лечь обратно спать. Усталость с возрастом накапливалась все быстрее, да и после вчерашней вечерней прогулки под дождем заныло травмированное в прошлом сезоне колено. Шарлотта, стоявшая по правую руку, выглядела еще хуже, чем он сам – сказывалось особое состояние, отчего Виктор сочувственно поглаживал ее по плечу. Они не стеснялись рассказывать друг другу о своих проблемах и проявлять участие на людях, поскольку весь театр знал, что Люмьер охраняет эту балерину, как цербер, а она сдерживает его не самый благой нрав в моменты очевидной раздражительности, которые наступают достаточно часто. Старший брат и младшая сестра.

Когда перед ними обрисовали будущий план действий, отпустив, чтобы все более или менее привели себя в порядок и приготовились к умопомрачительному и самому незабываемому репетиционному дню, как сказала мадам Лефевр, Люмьер вознадеялся лечь обратно хотя бы минут на десять, но Шарлотта увлекла его поговорить.

– Тебя вчера весь день не было. – Она взглянула на Виктора и улыбнулась. – Неужели завел новый роман?

– Почему же так сразу? – Он усмехнулся и запустил пальцы в волосы, взъерошивая и без того растрепанные после сна кудри. Виктор не успел расчесаться.

– Хотя бы потому, что ты наряжаешься, как на свидание, утаскиваешь чужие букеты и пропадаешь на целый день?