Денис Кремнев - Солдатская доля. Роман о такой далекой, но такой близкой войне

Минут через сорок в небо взметнулись две зелёные ракеты- сигнал. Почти одновременно с ними заухала миномётная батарея- железные болванки, вылетая, издавали звук, чем то напоминавший новогодние хлопушки.

– За Советскую Родину! Вперёд!, – зычный голос капитан-лейтенанта Рожнова залихватски подзадоривал бойцов. Командир роты сам первый взобрался на бруствер и повёл бойцов на врага.

Ночь была на стороне морской пехоты, нестройные тени неслись по пустырю, изрытому воронками- бои здесь шли уже больше месяца. Кровью и железом обильно насытилась земля Сталинграда.

Немцы ждали атаки- подпустив русских на расстояние около сотни метров заговорили станковые пулемёты. Монотонное их стрекотание перемежалось с криками «ура!» и стонами раненых.

В наступательным порыве дошли до заводской территории: сожжённые склады, разбитые бомбами бетонные стены, обугленные остова грузовиков, – всё служило на промзоне укрытием. Рожнов попросту решил не терять людей и закрепиться на достигнутом рубеже.

Сам он, укрывшись за обломков стены, пытался осмотреть местность. Ночью бой тем сложнее, что не разглядишь всех деталей местности и зданий, приходилось ориентироваться по автоматные и пулемётный вспышкам, по разрывам мин.

Дорогу к ремонтным мастерским преградили баррикады, в центре которых размещался обычный трамвай. Из каждого его окна, насколько возможным было разглядеть, торчало по стволу станкового пулемёта. С левого края баррикад, судя по звуку, лупила ещё и пушка. С обеих её сторон фрицы грамотно расположили огневые точки в шахматном порядке, закрепилась немчура основательно.

Бойцы рассредоточились за укрытиями, ждали приказа. Но Рожнов медлил, чего-то выжидал, или просто опасался. В войну такие командиры, что солдат берегут, – на вес золота. Тем более в такую войну.

Небо разорвал вновь знакомый свист: железные стервятники с крестами на бортах появились быстро. Видимо, неподалёку у них размещался аэродром.

Свист бомб, – немцы даже ставили оперения на своих бомбах таким образом, чтобы при падении они угрожающе свистели, – вой пушек и миномётов врага- всё это вместе заставило морпехов ещё сильнее прижаться к укрытиям, авось пронесёт.

Емельян своими глазами видел, что осталось после попадания авиабомбы в бетонное укрытие: лишь бетонная крошка, торчащая арматура да окровавленные ошмётки, размётанные вокруг, – за укрытием сидели трое…

Обстрел всегда был самым страшным на войне, никогда не знаешь, твоя это бомба летит или нет. Инстинкт самосохранения заставляет сжимать голову в плечи, вжаться, раствориться в окружающей тебя твердыне, просочиться в землю. Лишь это чувство заставляет тебя сильней стиснуть в руках оружие, не выбросить его и не пуститься наутёк. Бежать нельзя, ни в коем разе нельзя, накроет обязательно либо осколками посечёт. Безопаснее всё же выждать.

Смертоносный вихрь носился по позициям. Земля, камни, изогнутый металл и человеческая плоть сливались все в страшную массу. Столбы пыли, всполохи пламени витали по открытой площадке завода.

Внезапно всё стихло, минут через пять прилетела запоздалая мина, шмякнулась в стороне, не причинив никому вреда.

Далее чинно и размеренно застучали пулемёты, серые мышиные мундиры вылезли из своих укрытий и пошли в атаку.

Емельян с Алексеем огляделись, ряды морпехов бомбардировка ощутимо проредила, атаку придётся отражать меньшими силами, что имелись при высадке.

– Не журись, Емельян! – подбадривал Зорин.– Ща дадим курве прикурить-то!

– Бригада, к бою! – подал голос комроты. Он сидел за поваленной бетонной стеной как раз напротив центральной огневой точки немцев- трамвайчика.

«Серые» немцы мелкими перебежками, постреливая из автоматов, медленно приближались к позициям русских. Тактика немцев вообще отличалась предусмотрительностью. Они никогда не лезли наобум, внутрь дома, подвала, чердака, предварительно не кинув туда гранату или не пустив струю из огнемёта. Также противник никогда не приступал к активным действиям без поддержки авиации и артиллерии. Координация действий у немцев была блестящей.

Емельян с Алексеем залегли за штабелем бетонных блоков с двух сторон.

Справа и слева от них ещё остались боеспособные бойцы, позиция была хорошей. Наискось вправо за большим нагромождением блоков, расположенных перпендикулярно друг другу сидели Рожнов, Кудрин, ещё трое морпехов, один из которых радист. По радиосвязи срочно летели сигналы о помощи.