Павел Гельбак - Сын чекиста

Трамвайная остановка против проходной автозавода. У красных вагончиков толпа. Сдерживая напор людей, рослый рабочий ухватился рукой за поручни и предупредительно пропустил вперед Наталью Рывчук.

— Братки, полегче! Тут доктор...

Говорливый поток разлился по вагону, наполнив его острым запахом краски, металла, пота. Наташа поискала глазами рабочего, который пропустил ее вперед. Он растворился в многоликой массе людей, возвращающихся домой после трудового дня. Наверное, отец какого-нибудь ее маленького пациента. Да, но отныне она не врач заводской поликлиники. В сумочке трудовая книжка, в ней сделаны все необходимые записи, поставлены печати. Почти год Наталья Васильевна ждала этого дня. Больше того — настойчиво добивалась увольнения. А вот теперь ей не по себе. В поликлинике автозаводского поселка она выстукивала, выслушивала своего первого больного, волнуясь, ставила первый диагноз, на рецепте впервые расписалась: «Врач Виноградова». Здесь живут люди, которым она облегчала страдания. Этих людей не забудешь, не выбросишь из сердца. Ведь они были первыми, кому понадобились ее знания, ее врачебная помощь. Но вот из штаба погранотряда прислали литер на имя жены лейтенанта Рывчука. Как странно! Была Виноградова — и вдруг Рывчук.

Дома царил беспорядок, сопутствующий сборам в дальнюю дорогу. Невелик у нее заработок, а всякой всячины набирается — в трех чемоданах не уложишь. Хозяйке надо оставить кастрюльки, чашки, тарелки. Тетради-конспекты, многие книги тоже незачем с собой тащить.

Из стопки тетрадей Наташа выхватила толстую в коричневом переплете. На первой страничке старательно раскрашенные васильки и гвоздики. Ароматом далекого детства повеяло со страниц старого дневника: пионерские походы, рейды «легкой кавалерии», выступления «Синей блузы», школьный спектакль «Женитьба», и она в роли невесты. После спектакля ей прочили карьеру артистки. Наталья Васильевна прочитала: «Сегодня в спектакле извлекли из сундуков вечности женихов наших бабушек. Как можно выйти замуж за одного из таких кретинов? Не представляю!

Когда ложилась спать, задумала: пусть мне приснится будущий жених. Но сны по заказу не приходят. И мне никто не приснился. Неужели останусь старой девой? Нет, это мне не угрожает. У меня будет муж, и я даже знаю, каким он будет. Волевой, сильный, смелый. Мы станем вместе работать, ходить в кино, заниматься спортом. Муж — это большой, большой Друг.

Однажды, еще в начале учебного года, мне приснилось, будто я падаю в пропасть, а меня поймал на руки Володька Вялых из девятого «Б» и так легко, словно веса во мне нет, несет в гору. И мне совсем не страшно, а даже приятно. Нелепый сон. И все-таки я могу сказать по секрету дневнику: если бы я кого и полюбила из наших мальчишек, то только Вялых! Он настоящий!

А Володька меня? Нет, он хвальба, воображала первый сорт. Ему какая-нибудь девчонка улыбнется, а он уж воображает, рад-радешенек. Однажды, когда мы были с ним вдвоем на сцене, он вдруг бухнул: «Ты чего на меня глаза пялишь? Втюрилась, что ли?»

Откуда он мог узнать? Я его отчитала так, что не скоро забудет. Воображала несчастный!..»

В комнату ворвалась Ирина Лисовская.

— Ой, какой разгром ты учинила! Значит, проводы не устраиваешь? Зажимаешь? Если бы я была на твоем месте, Натульчик, ой и банкет бы отгрохала!.. Да, чуть не забыла! Там меня кавалер сопровождает. Можно позвать?

— Ты что? — испугалась Наташа. — Сама видишь, что здесь творится!

— А, ерунда! Со мной «трибун вузовского масштаба».

— Сазонкин? Что-то он за тобой как тень ходит? Не жениться ли собрался?

— Смеешься! Разве можно за такого, как Сазонкин, замуж выходить? Не человек, а флюгер!

Дверь отворилась.

— Коллеги, имейте совесть... Взываю к вашему нежному сердцу. Вы тут судачите, а я стою один как перст на лестничной клетке.

— Входи, Сазонкин, — пригласила Наташа. — Мы как раз о тебе вели разговор.

Сазонкин прижал к груди руку.

— Я счастлив. Но предупреждаю, что содержание этой бутылки может испариться, как девичьи грезы. Мы с Иришей не прочь осушить ее за твой отъезд.

Наталья Васильевна расставила рюмки. Достала из шкафа печенье, конфеты, халву.