Луи Мари Энн Куперус: Ксеркс

Идти было темно: ночь выдалась безлунной, и даже яркие звёзды Эллады — проводник ненадёжный. Впрочем, Демарат заметил, что идёт по длинной аллее, обсаженной раскидистыми кипарисами, а где-то вдалеке белеет высокий, похожий на надгробие монумент.

— Гостиница Эгиса, — пробормотал афинянин. — Надо бы помолиться Зевсу о том, чтобы в ней оказалось не больше блох, чем на всех остальных постоялых дворах Коринфа.

Стучать не пришлось: дверь отворили сразу, как только внутри услышали звук шагов. Демарат вступил в бедное помещение — белёные стены, утоптанный земляной пол, два глиняных светильника на невысоком столе, — однако приветствовал афинянина, блеснув золотыми серьгами, муж высокий и стройный, смуглый и черноусый, облачённый в восточное одеяние.

— Приветствую тебя, Хирам, — проговорил оратор, ни в коей мере не удивлённый встречей. — А где твой господин?

— Он к твоим услугам, — прогудел низкий голос в углу, настолько тёмном, что Демарат даже не разглядел расположившуюся на кушетке, а теперь неловко поднимавшуюся навстречу ему фигуру.

— Радуйся, Демарат.

— Радуйся и ты, Ликон.

Руки сомкнулись в рукопожатии, затем Ликон приказал азиату поднести знатному афинянину доброго фасосского вина.

— Ты присоединишься ко мне? — спросил Демарат.

— Увы, нет! Я по-прежнему тренируюсь. Ничего, кроме овсяной каши и сыра, до завтрашней победы, но потом, клянусь Кастором, я позволю себе насладиться благородной мужской хворью… весёлым пьянством.

— Значит, ты уверен в завтрашней победе?

— Добрый Демарат, какой бог сумел одурачить тебя и заставить поверить в то, что ваш красавчик афинянин способен выстоять против меня?

Я поставил на Главкона семь мин.

Семь в присутствии твоих друзей… А сколько ты поставил за их спинами?

Демарат ощутил, что краснеет, и обрадовался царившей в комнате темноте.

Я здесь не затем, чтобы ссориться по поводу пентатлона, — подчеркнул он.

— Ну хорошо. Представь своего милого воробушка моим ласковым рукам. — Огромные лапы спартанца многозначительно сомкнулись. — Вот вино. Садись и пей. А ты, Хирам, ступай в свой угол.

Азиат безмолвно устроился на корточках в углу, едва заметно поблескивая глазами. Ликон опустился на табурет возле гостя, кое-как разместив свои циклопические конечности. Покрытое шрамами лицо его казалось уродливым: одно ухо было отрублено, другое расплющено, тем не менее Демарат ничуть не сомневался, что за этой искалеченной физиономией и жёсткими чёрными волосами таится куда более глубокое проникновение в мотивы людских поступков и умение использовать их к собственной выгоде, чем мог бы предположить случайный наблюдатель. И афинянин решил дождаться хода хозяина.

— Понравилось ли тебе вино, Демарат? — поинтересовался Ликон.

— Отменное вино.

— Полагаю, ты разместил свои завтрашние заклады с обычной предусмотрительностью.

— Откуда тебе известно об этом?

— О, мой бесценный Хирам, устроивший нам этот разговор через Биаса, успел сделаться родным братом всем, кто принимает заклады. И, насколько я понимаю, ты наладил всё так, что не обеднеешь и в случае победы, и в случае поражения Главкона.

Афинянин опустил свою чашу.

— То, что я не позволяю пылким надеждам моего дорогого друга затуманить мои суждения, ещё не может служить основанием для нашей встречи, Ликон, — ответил он резким тоном. — И если тебя интересует именно это, я лучше направлюсь прямо в собственный шатёр.

Ликон прислонился спиной к столу. Ответ его ничуть не казался отрывистым и лаконичным, он был, пожалуй, даже многословен:

— Напротив, дорогой Демарат, меня в данном случае заинтересовало твоё умение предвидеть события, которое проявляется во всём, что ты делаешь. Ты — друг Главкона. И после изгнания Аристида лишь Фемистокл обладает большим влиянием в Афинах, чем ты. И посему, как истинный афинянин, ты должен поддерживать собственного бойца. Но, как человек проницательный, ты прекрасно понимаешь, что я — хотя пентатлон служит мне только развлечением, а не основным делом — способен переломить завтра хребет вашему Главкону. И именно твоё умение взвешивать последствия заставило меня обратиться к тебе с просьбой о встрече.

— Тогда поскорее к делу.

— Несколько вопросов. Насколько я понимаю, сегодня Фемистокл вёл переговоры с Леонидом?

— Я не присутствовал при их разговоре.

— Но в своё время Фемистокл тебе всё расскажет?

Демарат молча закусил губы.