Евгений Санин: Первый Рубикон

Цезарь поторопил возницу:

—Скорей! Скорей!..

Потом повернулся к жене и через силу улыбнулся ей:

—Нам бы теперь только успеть доехать до тетки. Там вы с дочерью будете в безопасности...

—А ты? — встревожилась Корнелия.

—А я дальше, Корнелия, дальше...

—Но ты же болен! Ты весь горишь!

Корнелия дотронулась до лба мужа.

- У тебя лихорадка!... Мы оставим дочь у твоей тетки и поедем вместе!

—Тебе тоже надо остаться там, — Цезарь с горечью усмехнулся. — Я теперь не просто муж дочери Цинны, но наверняка уже "враг отечества". Сулла не любит затягивать с такими. Всякий, кто со мной, обречен на мучительную казнь! Наша дочь... Я попрошу тетку, чтобы она дала мне в дорогу своего раба—лекаря...

Мысли Цезаря начали путаться, глаза то и дело закрывались отяжелевшими веками. Он то называл тетку именем любимой сестры, то твердил, шевеля горячими приоткрытыми губами, что им нужно доехать до спасительного имения.

К полудню у него начался бред. Корнелия приказала остановить лошадей у первой попавшейся на пути усадьбы.

Хозяин небольшого загородного имения— суетливый, смуглолицый италиец — предложил Корнелии разместиться в лучшей комнате на втором этаже.

—Плата самая умеренная, сущий пустяк для знатной госпожи, зато все удобства и прекрасная еда, — униженно кланяясь, перечислял он.

—Мне это безразлично, — отмахивалась Корнелия, давая знак Эгею с возницей выносить из карпентума мужа.

Рабы бережно подняли на руки вконец ослабевшего Цезаря и внесли его в дом.

Забежавший вперед Корнелии италиец показал ей лестницу, по которой можно было подняться на второй этаж. Эгей с возницей двинулись, было, за ними следом, но остановились, услышав грозный окрик хозяина усадьбы:

—Куда, мерзавцы? В рабскую вашего бездельника, там ему место!

Готовая возмутиться Корнелия увидела предостерегающий взгляд мужа и спохватилась: на Цезаре плащ, обутки раба.

—Хорошо... Несите в рабскую...— и приказала хозяину— италийцу, — немедленно вызови лекаря!

—Для раба? — удивленно переспросил он, указывая пальцем на Цезаря.

—Да! И самого лучшего, какого только можно отыскать в округе! Передай, что за этого раба я заплачу столько, сколько он не получал от больных сенаторов!

—Слушаюсь! — не желая перечить состоятельной незнакомке, приехавшей к тому же в дорогом карпентуме со стороны Рима, торопливо согнулся в поклоне италиец.

Но, подойдя к двери, он еще раз взглянул на потерявшего сознание Цезаря и озадаченно пробормотал: "Лучшего лекаря — рабу... Неслыханно!"

Лекарь приехал уже в начале сумерек, когда Корнелия, устав дожидаться его, задремала рядом со спящей дочерью в уютной комнатке на втором этаже.

Низкий, толстый, вольноотпущенник из греков, он, брезгливо зажав пальцами нос, прошел к лежащему на грязной подстилке Цезарю, склонился над ним и сразу поставил диагноз:

—Малярия. Клянусь Эскулапом, римлянин. Что ни путешественник из столицы, то малярия!

—Какой он путешественник? Раб, — присел рядом с ним на корточки и хозяин усадьбы.

—Раб он или нет — мне наплевать, — проворчал лекарь, пододвигая к себе обитый серебряными накладками ларец.— Главное, чтобы побольше заплатили! Как за сенатора, говоришь?

—Так сказала его госпожа.

Лекарь деловито раскрыл ларец, достал о длинный нож и склянку.

—Может это ее любимый раб? — кивнул на Цезаря италиец.— А что? У богатых римских матрон это теперь в моде!

Вместо ответа лекарь принялся взбалтывать содержимое склянки, бормоча себе под нос: В мире много сил великих, Но сильнее человека Нет в природе ничего...

—Или брат, которого она выкупила из неволи и теперь везет в свой загородный замок 25 отмыть, откормить, поставить на ноги, — продолжал допытываться италиец.— С чего бы иначе ей вызывать лекаря к какому-то рабу?

Лекарь откупорил склянку и, поднося нож к плотно сжатым губам Цезаря, повысил голос: В мире много сил великих, Но по мне сильнее денег Нет в природе ничего!

Италиец с интересом следил за каждым движением лекаря и даже прищелкнул языком от восхищения, когда тот ловко разжал зубы больного и влил ему в рот темную, резко пахнущую травами жидкость.

Цезарь закашлялся, захрипел, шаря вокруг себя бессильными руками.

Лекарь надавил ему на грудь обеими руками и пропел, подмигивая италийцу: Все недуги побеждает И грядущее предвидит Многоумный.. .человек?

Хозяин усадьбы непонимающе пожал плечами.

—Эх, ты - кошелек! — засмеялся лекарь, поднимаясь. — Всё, будет жить, как только очухается! А теперь зови матрону. Посмотрим, действительно ли она заплатит за своего раба, как за сенатора?