Евгений Санин: Иду на Вы

– Нет, лучше уж сразу пристрели!

– И пристрелю, если хан прикажет! – пообещал Узлюк.

– Все равно не повезу!

Видя, что никакие угрозы и уговоры не подействуют, половец выдернул свою стрелу из налима, перебросил его через седло и помчался догонять хана, на ходу рассуждая вслух:

– Птицу – стрелял, зверя стрелял, человека – стрелял… Первый раз рыбу стрелой убиваю!

– А вдруг это и правда оборотень? – не унимался скакавший рядом с ним Тупларь.

– К-какой такой оборотень? – подражая голосу хана, засмеялся стрелок. – Ну сам посуди глупой своей головой: если рыба тут, а следы были там, то к-де же тогда человек?

А человек по имени Славко тем временем бежал, не разбирая дороги, в родную весь.

Да и не было тут никакой дороги!

Если по прямой, то от места роковой встречи до Осиновки было не больше версты. Но за последние сорок лет она, уходя от половца все дальше и дальше, ограждаясь подлесками и нетопкими болотами, спряталась так, что до нее непросто было добраться даже своим.

Дед Завид говаривал, что когда-то Осиновка была самой богатой весью в округе. Еще бы!

Стоя на пригорке, у большой проезжей дороги, она кормила останавливавшихся на постой купцов, а те мало что платили за это, так еще и в полцены отдавали свои дорогие товары…

Теперь, после нескольких десятков набегов половцев, глядя на то, что осталось от горелой перегорелой Осиновки, даже трудно было поверить в это.

Устали люди каждый раз отстраиваться вновь и вновь.

Толку-то строить хоромы, если их все равно сожгут?

Толку-то держать скотину, когда ее все равно угонят?

Правда, если вдруг выпадало два-три спокойных года – уж таков характер русского человека, все прежнее разом забывалось, – и люди всем миром снова брались за пилы и топоры. Радуя глаз, поднимались маковки церкви, словно на глазах, вырастали срубы, строились амбары, вырывались ямы для хранения зерна… Но со свистом и гиканьем появлялся вдруг однажды новый отряд половцев, и все начиналось сначала…

Славко бежал и плакал от отчаяния и обиды. Размазывал ладонью перепачканное лицо – мешая свои слезы с чужой кровью. И не было в этот миг на свете человека несчастней его.

«Забыл Бог Славку, забыл его родную весь, да и всю Русь забыл!..» – только и думал с горечью он.

Когда он выбежал из подлеска, его встретил сильный ветер со снегом, сдувающий с поля все следы.

Начиналась непогода, которую, видать, и впрямь задолго до человека чувствует рыба.

Луна то пряталась в лохматых облаках, то выныривала обратно, чуть приосвещая округу.

Но Славко и без нее знал, куда ему идти.

Осиновка была уже в нескольких десятках шагов. Ни одного дома – только землянки, которые протапливали по-черному на ночь готовящиеся спать люди.

И чем ближе она была, тем медленнее становились его шаги.

Мало того что он возвращался с пустыми руками, так еще и нес весть о половецком набеге.

Да и если бы просто о нем!..

Первым, как всегда, его услышал и бросился навстречу мохнатый пес по кличке Тиун. Его 7 прозвали так за то, что он, подобно настоящему княжескому тиуну, всегда вынюхивал добычу в домах и стягивал все съестное, что плохо лежит или просто попадалось ему на глаза.

– Нечему радоваться, Тиун! – вздохнул, виновато разводя руками, Славко. – Опять я ничего не принес. Вернее, принес, но такое, что лучше бы потерял!

Сказал – и как будто немного легче стало. Высказанное о тяжелой новости первое слово, пусть даже собаке, всегда облегчает душу.

Славко собрался благодарно погладить Тиуна, но тот вдруг отстранился, весь взъерошился и зарычал.

– Что это с тобой?! Даже ты меня домой не пускаешь? – с горечью усмехнулся Славко и только тут увидел свои руки – все в ханской крови. – А-а… Вон ты из-за чего! Половецкую кровь почуял? Видел бы ты самого хана!

Он тщательно вымыл лицо с руками пригоршней снега, затем слепил из него снежок и забросил его как можно дальше. Тиун даже с места не тронулся, не то чтобы кинуться за ним.

– Правильно! – похвалил его Славко и погладил по голове. – А теперь бежим скорей к деду Завиду…

Но Тиун остался стоять на месте и дважды предостерегающе тявкнул.

– Ты чего? – снова не понял Славко. Оглянулся и увидел, что дед Завид сам идет к ним навстречу. Да что-то слишком уж торопясь, чуть не падая. Видно, сердце старика уже почуяло беду, хотя сам он еще не ведал об этом…

– Дед! – рванулся к нему Славко.

– Вижу, вижу! – проворчал дед Завид. – Завтра сам верши пойду проверять!