Лидия Лебедева - Качели моей жизни. Семейная сага

Летом можно было что-то съесть из сада, а что-то мы ели прямо с земли. Ели всё: и щавель, и «матрёшки», и белые сладкие концы осоки, выдернутой из воды, и липовые почки, и сосновые «пальцы». Чего только не ели! К осени было ещё лучше: поспевали горох, капуста, всякие ягоды и моя любимая бушма (о ней я ещё напишу).

Но я забыла описать своё зимнее приключение! Вот это был интересный случай!

Когда мы переехали в Дудино, мне на день рождения подарили необыкновенной красоты саночки – глубокие, с высокой спинкой, разрисованные, как мне казалось, волшебными цветами – я ещё никогда и не у кого не видела ничего подобного!

Саночки были сделаны из розового душистого дерева: по углам спинки были сделаны деревянные ручки в виде рожек, за которые было так удобно возить мои милые саночки! Я целыми днями любовалась ими, укладывала в них «спать» моих кукол… И, конечно, очень ждала прихода зимы, чтобы покататься на них с высокой горки, которая начиналась прямо от калитки нашего сада, спускаясь к реке.

Каждый летний день мы купались в нашей реке Уводь. Осенью она переполнялась дождями и становилась очень глубокой.

Однажды, когда мамочка вела в школе занятия, а нянечки не было дома, выглянув в окно, я с радостью увидела, что кусты и земля были покрыты белыми хлопьями настоящего снега!

Никто не мешал мне сейчас же исполнить моё самое заветное желание!

Я быстро оделась, схватила свои драгоценные саночки и, выбежав за калитку, тут же забралась в них с ногами. Они почему-то сами заскользили вниз. Снег старался залепить мои глаза, и я не сразу поняла, что санки уже стремительно летят по горе прямо в реку, ещё и не думающую замерзать! Когда я поняла, что сейчас случится со мной в этой страшной чёрной воде, я закрыла от ужаса глаза…

Когда я открыла их, оказалось, что я стою у самой кромки воды, а мои великолепные саночки, оставив след от полозьев, уходящий в реку, плывут далеко от меня уносимые течением.

Это было удивительное чудо!

Как я оказалась стоящей на берегу, а не в объятиях холодной реки? Кто буквально выдернул меня из глубоких саночек? Ведь они были настолько глубокими, что самостоятельно в один миг я бы не смогла из них выбраться.

Меня спас Бог!

Но в те мгновения происшедшего чуда я об этом не думала. Мне было безумно жаль уплывающих от меня новых саночек.

Я горько-прегорько заплакала, уныло поднялась в гору и ещё больше зарыдала от мысли, что мне «здорово влетит» за потерю такого дивного подарка. Вернувшись домой, я прямо в пальтишке забралась под нянечкину кровать и от пережитого горя крепко заснула.

Проснулась я от того, что меня извлекали из-под кровати.

Было много людей, которые громко говорили…

Я уже была готова к ужасному наказанию, которое должно было обрушиться на мою провинившуюся голову…

Но странно! Мамочка с няней со слезами обнимали и целовали меня.

Постепенно, приходя в себя, я поняла, что меня считали утонувшей, заметив отсутствие дома санок и след от полозьев на берегу. Сколько же страданий принесла я своим родным, пока меня ни обнаружили под кроватью…

А саночки выловили далеко от того места, где мы с ними должны были попасть в реку. Нам их вернули, зная, что таких красивых саночек больше ни у кого не было.

И всё-таки я была наказана: саночки у меня отобрали. И больше я их никогда не видела. А как жаль!

На другой день после этого происшествия меня сделали ученицей первого-«а» класса. Несмотря на то что ребятишки занимались уже три месяца, я влилась в «массы», как полагается.

К этому времени я хорошо читала, писала, знала и любила географию, да и просто была ужасно любознательной, поэтому учиться мне было не очень интересно. Я шалила, отвлекала детей, постоянно подсказывала, поэтому очень скоро получила от мамочки вразумительный и серьёзный аргумент:

– Почему ты, дочь учительницы, ведёшь себя плохо, тогда как должна быть примером для соучеников?

Я вняла.

И хотя ужасно хотелось шалить, я сдерживала себя и помогала заниматься тому, кто почему-то туго соображал.

Кроме этого я делала стенгазету и даже рисовала карикатуры.

Но до сих пор не могу понять: почему у паровоза, который летел в моей газете навстречу «светлому будущему», флаг был повёрнут в сторону движения, как вперёдсмотрящий? Я не могу простить себе этого, хотя тогда это никого не трогало.

Наконец у меня появилась подружка, которая училась со мной в классе. Только нас не сажали вместе, так как мы всё время разговаривали, – и нас прозвали «болтушками».