Александр Майборода - Путь на юг

— Тогда решено — будем закладывать новый город на Волхове у Ильмень-озера, — твердо сказал Гостомысл.

— Мудрое решение, — кивнули Медвежья лапа и Стоум.

— Боярин Стоум, мы уходим в поход, а ты останешься в Словенске, — сказал Гостомысл.

Стоум встал с обиженным выражением на лице.

— Князь, но почему ты меня обижаешь недоверием? — со слезою в голосе воскликнул он.

— Успокойся, боярин, я не не доверяю тебе, а как раз наоборот — доверяю важное дело: я ставлю тебя на строительство новых городков, — сказал Гостомысл.

— Но как же ты без меня будешь в походе? — спросил Стоум.

— Со мной будут Медвежья лапа и другие бояре, — сказал Гостомысл и предупредил: — Боярин, дело даю тебе очень важно, к зиме, чтобы остроги стояли, — сказал Гостомысл.

— А как же Словенск? — спросил Стоум.

— Будешь присматривать и за городом. А в помощь тебе даю... — Гостомысл повел взглядом по рядам дружинников, затем проговорил. — Военега, Горыню и Эймунда из норманнов.

Названные дружинники встали.

— Военегу поручаю построить острог на Неве.

Военег склонил голову

— Горыня займется новым городом на Волхове. Стоум, передашь мою просьбу Лисьему хвосту, чтобы его купцы приняли участие в строительстве нового города.

— Сделаем, князь, — сказал Стоум.

— Эймунд, тебе поручаю строительство каменного острога на другой стороне реки напротив Словенска. Стоум поможет тебе найти мастеров.

Гостомысл, назначая норманна на строительство острога, понимал связанные с этим трудности.

Норманн мало знаком с жителями города. Но Гостомысл назначил его не зря, это назначение должно было показать норманнам, что он ничем не отличает их от словенских дружинников. Но был и другой тайный расчет — норманн не позволит словенской знати контролировать построенный им острог.

Эймунд приложил руку к груди.

— Твое приказание будет исполнено, князь.

Гостомысл продолжил:

— Стоум остается в Словенске моим посадником. При нем оставляю казначеем Вячко. Оба боярина будут распоряжаться казной в мое отсутствие.

Вячко привстал, поклонился и продолжил скрипеть острым писалом по бересте. А Стоум удивился:

— Князь, о какой казне ты говоришь?

Гостомысл усмехнулся.

— О той, что я оставлю в Словенске.

— Но у тебя нет казны! — сказал изумленный Стоум.

Вячко улыбнулся. Гостомысл брал его и Ратишу, когда с матерью ходил за спрятанными сокровищами отца.

— Нет, так будет, — засмеялся Гостомысл. — И присматривай за городскими старшинами, чтобы снова не сдали город. Предупреди Богдана и старшин, я в дела города не буду вмешиваться, но еще раз сдадут город — повешу без пощады всех виновных.

На следующее утро словенское войско вышло в поход. Передовой отряд вышел еще с вечера, он должен был вести разведку по пути. Остальные корабли отчалили от пристани на рассвете.

Гостомысл рассчитывал пройти Волхов до конца первого дня, но в первый день, как положено, начали возникать разные задержки, — то одно надо было сделать, то остановиться на берегу.

Гостомысл начал сердиться, но Медвежья лапа успокоил его, сказав, что в первый день так всегда происходит, а затем люди втянутся, и дело пойдет поскорее.

Таким образом, на первую ночевку остановились на полпути, а к истоку Волхова вышли только ко второй половине следующего дня.

Можно было бы идти и дальше, но Гостомысл сказал Медвежьей лапе, чтобы он устраивал лагерь на ночевку на берегу, а сам на небольшом струге в сопровождении Стоума, Горыни и Ратиши отправился осматривать берега, где по рассказам матери должен был быть небольшой городок.

И действительно, вскоре река раздвоилась, образовывая остров, на берегу которого обнаружилось небольшое поселение, окруженное частоколом. Частокол был серый от времени, значит, селение давнее.

От ворот села к берегу шла тропа. На берегу были устроены небольшие мостки. Рядом с мостками на воде качалось несколько привязанных лодок. Еще пара лодок лежала на берегу.

Стоум прикинул:

— Однако дворов всего с десяток будет. Но место-то удобное.

— Да, «городок» для этого сельца звание слишком громкое, — сказал Гостомысл и приказал кормчему Сому: — К мосткам причаль!

Сом направил струг носом в берег, так что корабль мягко притерся бортом вплотную к мосткам.

Ратиша соскочил на мостки и подал руку Гостомыслу. Держась за его руку, Гостомысл переступил на мостки и прошел на берег.

Следом за ним сошли Стоум, Горыня и несколько мечников из дружинников.