Александр Майборода - Путь на юг

— Душно, — сказал Гостомысл.

— Открыть окно?

— Открой.

Ратиша подошел к окну и открыл его.

— А на улице тепло, — сказал он, глубоко вдыхая пахнущий горечью топленых печей прохладный воздух.

— Ты куда бегал? — спросил Гостомысл.

— Умылся, да посмотрел, что во дворе творится.

— И что?

— Дружинники давно встали. Сейчас Медвежья лапа раздает дружинникам задания, остальные тренируются с оружием.

— А молодежь?

— Так молодежь и тренируют.

Прохладный воздух, проникающий в комнату, лизнул холодком плечи Гостомысла, и тот натянул на плечи одеяло. Немного подумав, затем опустил ноги в войлочные чуни и, уронив одеяло, встал с кровати и подошел к окну.

Солнечный свет золотил крыши и стены почерневших за зиму изб. А дальше, над темно-синим Нево-озером, висела розовая дымка.

За ночь погода переменилась, с юга подул теплый воздух, и набухшие серебром почки лопнули и выстрелили мягкой яркой зеленью, и деревья покрылись пухом, словно только что вылупившиеся цыплята.

Пахло чем-то свежим и необычным, от чего люди за долгую зиму успели отвыкнуть. Этот запах волновал, и тянул выбежать на улицу и выкинуть странный поступок, — пуститься в пляску или сдвинуть гору.

По двору прошла, точно лебедушка проплыла, дивчина из дворовых, и она показалась Гостомыслу необыкновенно красивой, словно была самой весной.

— Кто это? — кивнул Гостомысл.

— Где?

— Внизу.

— А, дворовая девка.

— Вижу, что дворовая. Как звать ее?

Ратиша пожал плечами.

— Да кто ее знает? Любка какая-нибудь.

— Красивая...

Ратиша мазнул удивленным взглядом по лицу Госто-мысла, недоумевая, с чего князь вдруг проявил интерес к простой девке, но, догадавшись, заулыбался и спросил:

— Тебе позвать ее?

— Зачем? — спросил Гостомысл.

— Ну, так... — замялся Ратиша, стесняясь высказать прямо свою догадку, — весна, однако...

Гостомысл, понявший, о чем подумал Ратиша, покраснел.

— Ну, ты и даешь...

Ратиша пожал плечами и ухмыльнулся:

— А че? Весной каждое живое существо ищет себе пару.

— Да я и не подумал об этом, — сказал вконец смутившийся Гостомысл.

— Да нет в этом ничего такого. Это простая девка, наверно, рабыня, она любое твое желание выполнит и посчитает это за честь. А тебе пора и с девками любиться.

Гостомысл засопел.

— У меня есть жена.

— Ха! Снежная царица?

— Почему — снежная?

— Потому что красива, но холодна.

— Ну и что?

— Она холодна к тебе, потому что считает тебя равным себе, а может быть, и ниже. А простая девка будет тебя любить, как бога. Так что простая девка лучше. Твой отец...

— Не суйся не в свои дела, — сказал Гостомысл.

Ратиша поперхнулся. Затем улыбнулся едва заметно.

— Оденься, князь, а то простудишься. Сейчас воздух вроде теплый, а сырой, — заботливо сказал Ратиша, укрывая плечи Гостомысла шерстяным платком.

И все же не удержался и заметил:

— Ну, если что — ты только дай знак. Насчет девки. Дело-то житейское...

Городские старшины пришли на княжеский двор рано утром. Предстояло решить важный вопрос, поэтому были все лучшие люди города: и Богдан, и Лисий хвост, и Терчин, и Тишила, и Стоян, и Троян.

Стоявшие у ворот кремля стражники пропустили их, даже не спросив, куда идут старшины.

Такая простота и беспечность удивила старшин.

Но когда старшины вошли во двор, то все поняли — двор был заполонен дружинниками.

Посредине двора несколько десятков молодых парней повторяли за старыми дружинниками приемы.

Старшие толпились у входа в гридницкую, ожидая, когда воевода начнет раздавать задания.

Косясь, на размахивающую мечами молодежь, старшины прошли к высокому крыльцу, а здесь их остановил суровый дружинник.

— Кто такие и зачем? — спросил он, перегораживая путь копьем, хотя хорошо знал старшин.

— К князю мы, — строго сказал Богдан.

Услышав это, дружинники, стоявшие у двери в гридницкую, замолчали.

— Погодите, — сказал дружинник и звякнул в колоколец, привязанный к перекладине между опорами крыльца.

Через минуту из гридницкой выглянуло усатое лицо писца. Увидев старшин, он тут же скрылся.

Богдан едва слышно пробормотал:

— Князь живет, словно в осажденном лагере.

Лисий хвост услышал его.

— На княжеском дворе хозяин князь, и он волен устанавливать свои порядки, —- возразил он.

— Он живет в нашем городе, — сказал Богдан.

— Ну, город не только наш, но и его, — поправил Лисий хвост,

— Поэтому и надо сейчас решить, кто в городе хозяин, — сказал Богдан.