Анатолий Егин - Блеск власти

События развивались стремительно, Арибах понимала, что убийца Тогрула Токта станет теперь ее мужем, таков закон. Этот юнец в борьбе за власть будет уничтожать всех на своем пути. Узбека он точно убьет, ибо отец его уже прикоснулся к трону. Сына надо спасать! Действовать нужно быстро! Тонкая артистическая натура Арибах разыграла случившуюся трагедию с такой силой, что все окружение заливалось горючими слезами, и стены дворца стенали вместе с рыдающими. Арибах тоже рыдала неподдельно, непритворно глотала горько-соленые слезы, она любила Тогрула всей душой, как могут любить черкесские женщины, мысли ее все время возвращались к мужу, она чувствовала, что душа его рядом с ней.

Тогрул был талантливым, смелым человеком, во многом похожим на своего отца Великого хана Менгу-Тимура, но ему не хватало наглости, так нужной властителям. Он должен бы сидеть на троне отца, который выделял его из других своих детей, но тогда Тогрулу нужно было бы убивать родных братьев в борьбе за престол. Смог бы он это сделать? Скорее всего, нет. Муж ее был мечтателен и доверчив, потому и сам стал жертвой. Тогрул всегда с нежностью относился к ней, она была его любимой женой, советчицей и отдушиной. Но любимого мужа уже нет, его не вернешь. Сына! Сына спасать нужно! Арибах, никому не доверяя, сама спрятала Узбека в огромный сосуд, и они с братом наметили план спасения мальчика. А сегодня, когда отряд Айдарбека скакал по зеленой степи, Арибах постоянно молилась, уповая на Аллаха Всевышнего и брата своего единокровного.

Две сотни монгольских воинов во главе с Айдарбеком шли по степи с короткими стоянками, которые больше требовались коням, чем людям. Еще Чингисхан приучил своих воинов подолгу не сходить с коней, они могли есть и пить на них, спать и даже справлять нужду, не покидая седла. Через пять дней воины увидели на горизонте большую гору и чем ближе подъезжали к ней, тем величественней она казалась. Над горой плыли кудрявые облака, едва не задевая ее вершину, воздух становился прохладней и чище, чаще приходилось переезжать через холодные прозрачные речушки.

В районе пятиглавой горы отряд спешился, стали готовиться к отдыху, часть людей заготавливали дрова, другие отправились охотиться на дичь, которой в этих местах было в изобилии. Айдарбек приказал проверить упряжь, подковы, дальше дорога будет пролегать в горах, а камни – не пуховая подушка степи.

К вечеру следующего дня отряд двигался по ущелью вдоль реки Мары, все дальше и дальше удаляясь в горы Кавказа. Еще не стемнело, когда они подъехали к усадьбе черкесского князя Елбаздука, отца Айдарбека и Арибах. Сын спешился и вошел в родной двор. Огромная кавказская овчарка рванулась было вперед, но, почуяв родной запах, остановилась в нескольких метрах от давно отсутствовавшего хозяина и завиляла хвостом.

Айдарбек открыл дверь в саклю. Князь Елбаздук сидел за столом в парадной черкеске. Гладко выбритые щеки, причесанные усы, белая шерстяная шапка придавали ему торжественный вид. Князь готовился к встрече с сыном уже несколько часов, передовые разъезды его войска еще днем заметили монгольский отряд, поднимающийся в горы, глазастые дозорные рассмотрели, что возглавляет его Айдарбек, и доложили Елбаздуку.

Сын стоя, как это положено в черкесских семьях, поздоровался с отцом и молча вытянулся перед родителем, ожидая его приказаний.

– С чем прибыл, Айдарбек, со славой или позором?

– В борьбе за трон Тогрул убит его братом Токтой.

– Ты не смог защитить своего хана?.. Зачем тогда приехал домой? Хочешь замусорить отчий дом позором?

– Отец, разреши сказать слово.

Ни один мускул не дрогнул на каменном лице Елбаздука.

– Я прекрасно помню наш моральный кодекс Уэркъ хабзэ: жизнь продай, купи честь! Но силы были слишком неравны, глупая смерть не принесла бы чести. В той ситуации Тогрула спасти было невозможно, я решил спасти его сына – наследника престола Бату-хана.

– Ну, и где же он, наследник? – стараясь не выдать раздражения, спросил князь.

– Узбек у ворот твоей усадьбы.

– Так веди скорее внука в дом.

Айдарбек не успел переступить порог, как Елбаздук поднялся:

– Узбек не только внук мой, он мой хан, хана я встречу сам.

Князь вышел за ворота. Смеркалось, но последние лучи солнца еще светили за горами, отбрасывая на землю темные тени.

Отряд моментально спешился и припал на колени перед князем, коленопреклоненным был и Узбек. Елбаздук подошел, поднял внука, поклонился ему.