Валентин Гнатюк - Святослав. Хазария

– Княже, впереди степная криница! – подскочив, доложил дозорный.

Святослав кивнул, выходя из раздумья, в который раз подивившись про себя тому, как мысленный образ вдруг из Нави перетекает в Явь. Только что он подумал о кринице, и вот она явилась почти в тот же миг. Подобное случалось часто, но как-то больше само собой, Святослав ещё не в полной мере владел «явлением образов», как это умеют делать волхвы. Они говорят, что Явь, Правь и Навь связаны между собой золотой пряжей, по которой одно перетекает в другое, и тот, кто владеет этой связью, владеет Истиной.

Утомлённая конница перешла на шаг. Святослав подал знак, и тотчас турьи рога весело пропели «отдых». Всадники начали спешиваться, разминать затекшие ноги и спины.

Святослав, оказавшись на земле, потрепал своего коня по крутой шее, погладил умную морду.

– Дякую, Белоцвет, за бой ночной нелёгкий и скачку полуденную, хорошо, брат, очень хорошо!

Молодой стременной подскочил, желая помочь расседлать жеребца.

– Я сам! – остановил его Святослав. – Лучше воды свежей принеси.

Стременной скинул рубаху, развязал мех и с удовольствием окатил себя нагревшейся на солнце водой. Затем, подхватив второй пустой мех, побежал к кринице.

Дружина организованно располагалась на отдых – по десятку вокруг каждого костерка. Кто-то уже высекал булатом огонь, кто-то с наслаждением разминал сухожилия и мышцы с помощью известных каждому всаднику упражнений. С каждым таким упражнением напряжение уходило из суставов и позвонков, по телу разливалась приятная истома, сменяющаяся бодрой лёгкостью.

От небольших костерков из сухой травы потянуло дымком.

Святослав, омывшись принесённой стременным холодной водой, взял полоску конского мяса из тех, что положил под седло утром у Саркела, разрезал её засапожным ножом и стал насаживать на сухой одревесневший стебель перекати-поля. Жёсткое утром мясо теперь стало мягким, просолилось лошадиным потом и легко насаживалось на такой походный вертел. Стременной, напоив коня и задав ему овса из перемётной сумы, достал своё кресало и высек огонь. Весёлые языки Семаргла заплясали по степной траве, трепеща от каждого дуновения Стрибога. Святослав стал обжаривать мясо над костром. В это время подоспел второй гридень, прислуживавший Святославу. Вытирая травой засапожный нож, он выложил найденные в степи головки дикого лука, чеснока и корни сладкого катрана. Вместе со стременным они омыли найденные травы водой и уже чистыми сложили на попону перед Святославом, добавив сухарей из поторочной сумы.

– Ловкие у тебя, княже, гридни! Гляди, уже трав намыли, костёр развели. А мой как ушёл копать, так доселе и не вернулся! – с обычной весёлостью воскликнул Горицвет, появляясь, по своему обыкновению, неожиданно, будто порыв степного ветра.

Святослав невольно улыбнулся, впервые за последние сутки, – присутствие неунывающего друга всегда разгоняло мрачные мысли.

– Садись, брат Горицвет. Пока твой увалень обернётся, мы уже отполдничаем, – предложил Святослав.

Горицвет и не думал отказываться.

«Воин, что молодой волк, должен быть поджар, подвижен и всегда голоден», – говорили им опытные наставники. Эти слова пришли на ум Святославу, когда он увидел, с каким удовольствием все – от простых воинов до темников – поглощали свою нехитрую еду, обжигаясь горячим полупрожаренным мясом, со смачным хрустом жуя головки степного лука, чеснока, сухари и коренья, запивая всё это чистой криничной водой, вкуснее которой, кажется, не бывает на свете.

Тут подошёл и гридень Горицвета – полная противоположность своему начальнику: ширококостный, молчаливый и, словно девушка, легко впадающий в смущение.

– Давай, что принёс, да и сам поешь! – махнул ему Горицвет, принимая коренья и протягивая дымящуюся конину, насаженную на острие ножа. – Князя вон благодари да гридней его ловких, что нас с тобой жалуют да подкармливают, не то давно бы от голода извелись… – шутливо-строго журил он увальня.

Гридни Святослава прыснули со смеху. Горицветов прислужник сконфуженно засопел, не поднимая очей, сел неподалёку и стал быстро поглощать мясо. Вдруг Горицвет замер, перестал жевать и, прикрыв глаза, потянул носом:

– Эх, благодать какая, жареной дичиной потянуло!

– Это гридень воево… – стременной Святослава запнулся и тут же поправился, – гридень советника Свенельда двух перепелов подстрелил, я видел, когда за водой ходил…

– Видал? – обернулся Горицвет к своему слуге. – Двух перепелов! А ты и корня вырыть не успеваешь, вот как! – с деланой укоризной сказал молодой темник.