Анатолий Ильяхов - Знак Зевса

Арриба задумчиво покачал головой, в итоге, видимо, соглашаясь. Это вдохновило Каллиппа:

– Но я посмею предположить, – сказал он, – что Миртала не захочет расставаться с младшим братом, Александром. Она его любит, заменив умершую мать. Царь, отправь Александра с ней, и в Эпире надолго воцарится покой. Зачем твоему сыну Эакиду нужен соперник на эпирском престоле?

Лицо Аррибы исказила кривая гримаса, это Каллипп успел заметить. Царю явно не понравился намёк, но он сдержался, поскольку хотел узнать дальнейший ход мыслей советника.

– Я слушаю тебя, Каллипп. Продолжай убеждать меня о пользе брака Мирталы с Филиппом.

– Мой царь, выскажу ещё довод. Эпиру следует опасаться не Фив и не Афин, а Македонии. Я давно слежу за действиями молодого царя Филиппа. Намерения его могут быть опасными для всей Греции, как и для Эпира. При воцарении он обещал своему народу вернуть македонские земли, утерянные прежними царями. А это прежде всего война с соседями. Выходит, с Эпиром тоже. А если Македония становится другом Эпира, такой союз тебе выгоден, тогда Иллирия и Фракия не предпримут военных действий против эпирян. Не осмелятся.

Каллипп выжидающе посмотрел на Аррибу.

– Тебя слушать, все враги испугаются, если Эпир и Македония объединятся в союзе.

– Да, мой царь, я осмелюсь подтвердить свои слова. Эпиру будет лучше видеть в македонском царе плохого друга, чем хорошего врага. Но если откажешь Филиппу, получишь верного врага. Согласишься – брак с твоей племянницей тебе обернётся огромной выгодой.

Каллипп умолк, вытащил из-за пазухи платок, пережидая, вытер вспотевшее лицо и лысину. Арриба спросил его:

– А как поступит Персия с Македонией, если решится напасть на Грецию? Персы не такие, чтобы устрашиться Филиппа?

– Ты мудр, мой царь. Эпир обязательно окажется на их пути, если персидские цари надумают пойти на греческие города. Но Македония может помешать их планам, потому что будет стоять на их пути. Нет, Эпиру лучше иметь Филиппа союзником.

Арриба хрустнул пальцами рук, это означало, что он устал. Советник предусмотрительно умолк. Наступила тишина. Где-то на хозяйственном дворе прокукарекал ранний петух. Неожиданно Арриба встал и подошёл к десертному столику, который только что занесли слуги: во дворце знали привычку царя трапезничать по ночам. На широком блюде из кованой бронзы источали запахи жареные дрозды. Хлебная лепёшка с кусками сыра, листья зелени. Ваза с фруктами и бисквитами, которые Арриба любил поглощать сколь угодно… В деревенском кувшине, орке , красное вино, густое и терпкое; оно немного горчило, но Арриба знал, что необыкновенный привкус передавался от кистей вяленого винограда во время брожения сусла.

Царь с завидным аппетитом утолял внезапно распалившийся голод, словно не так давно хорошо поужинал. Каллипп терпеливо пережидал неожиданную трапезу, он знал, что царь не имел привычки разделять с кем-либо стол. При этом царь старался не вспоминать слова придворного лекаря о том, что ночная еда сильно утомляет желудок и мешает сну. И Гиппократ говорил: «Кто ест много на ночь, того ожидают неизлечимые болезни». Насытившись, царь сунул головку чеснока в тмин, смешанный с солью и какой-то зеленью, целиком съел. После выпил подряд два кубка- канфара вина.

Советник, переминаясь с ноги на ногу, терпеливо ожидал, когда царь отпустит его. Но Арриба, перейдя опять на тронос, пожелал слушать дальше.

– Послушай, Каллипп, – сказал он умиротворённым голосом, – я хочу узнать о Филиппе столько, сколько ты знаешь о нём.

– Да, мой царь, я готов! – покорно согласился советник.

Царь наконец обратил внимание, что Каллипп всё это время стоял перед ним, хотя для подобных встреч строгих правил не существовало. Он вяло махнул рукой, указав на стул у стены. Подождал, пока советник присел, и стал с облегчением потирать увечную ногу.

Каллиппу было что рассказать о Филиппе. Он собирал сведения о нём и Македонии с того момента, когда младший сын царя Аминты затеял смертельную возню с кандидатами на престол. Сведения добывались по разным каналам – от разговоров с торговцами и путешественниками, при встречах с паломниками и наёмными воинами, служившими в войске македонских царей. Советник откашлялся, отметив про себя, что неплохо бы промочить горло хорошим глотком вина. Но царь, увы, не предложит ему.

– Филипп не варвар, как говорят в Греции. Его род действительно происходит от потомков Геракла, которые когда-то были царями на Пелопоннесе.