Валерий Кормилицын - Держава том 4

– В отношении с ними я выдавал себя за революционера, хотя на самом деле выполнял задание начальника Петербургской охранки полковника фон Коттена.

Спиридович, извинившись, мгновенно поднялся из-за стола и прошёл в другую комнату к телефону, дабы проверить сообщение агента.

Фон Коттен подтвердил, что Богрова помнит и одно время сотрудничал с ним.

– Недавно от Николая Яковлевича получил письмо, и мы встретились на даче моих родителей под Кременчугом, – продолжил рассказ Богров. – Он попросил подыскать в Киеве на время мероприятий, так он назвал торжества, конспиративную квартиру из нескольких комнат на трёх человек и лодку для плавания по Днепру, – заметил, что весьма заинтересовал жандармов. – Из его намёков понял – готовится крупный террористический акт из разряда «центральных», что на их языке означает убийство высшего сановника государства.

После ухода агента о сообщённых им сведениях тут же доложили Курлову.

– Не было печали, да купила баба порося, – заорал тот в трубку, привнеся в ругань украинский фольклор. – Немедленно установить за его домом наружное наблюдение. Завтра Столыпин приезжает, а двадцать девятого числа – государь. Землю ройте, но этого Николая Яковлевича разыщите и обезвредьте.

Столыпин прибыл в Киев в ночь с 27 на 28 августа, всего с одним охранником, выполнявшим, в основном, функции адьютанта, штабс-капитаном Владимиром Есауловым.

28 числа генерал-губернатор Трепов, забравший после убедительных просьб Петра Аркадьевича рапорт об отставке, на своём автомобиле и со своей охраной, сопровождал премьера при посещении Софийского собора Киево-Печёрской лавры, и готовящегося к открытию педагогического музея имени цесаревича Алексея.

29 августа в Киев прибыл император с семьёй и Фёдор Фёдорович, согласно своей должности, занялся сопровождением государя.

С этого момента охраны у Столыпина практически не было, но всё шло спокойно и согласно намеченной программе торжеств.

30 августа вместе с государем и высшими сановниками, Столыпин присутствовал на открытии памятника Александру Второму. На вечер следующего дня намечались гулянья в Купеческом саду.

Именно в этот день Богров дал о себе знать, сообщив Кулябке по телефону, что накануне ночью приехал Николай Яковлевич и остановился у него на квартире.

– Я выяснил, что их целью являются либо Столыпин, либо министр народного просвещения Лев Кассо.

– Это не телефонный разговор, господин Аленский, – прервал его подполковник. – Жду вас у себя с подробным письменным донесением.

«Какой же он тупой и доверчивый, – усмехнулся Богров. – Хвост не обманешь», – поехал на Бульварно-Кудрявскую, стращать начальство:

– Да, да! – подтверждал написанное в псевдодоносе. – У него в багаже два браунинга. Сообщил, что приехал не один, а с девицей Ниной Александровной, которая будет у меня завтра. Думаю, что она везёт бомбу, – ввёл в ступор незадачливого и наивного подполковника. – Николай Яковлевич велел мне взять у вас билет в Купеческий сад, чтоб я собрал там точные приметы намеченных жертв, – перепугал жандарма, весьма высоко подняв в его глазах свою персону.

– Кулябко полностью мне доверяет и уцепился за мою персону, как утопающий за соломинку, – придя на встречу в харчевню «Гопак», сообщил Ицхаку и его товарищам. – Подумал, что раскусит, когда с дури ляпнул о намерении собирать точные приметы намеченных жертв, но он даже в голову не взял, что портреты Кассо и Столыпина часто печатают в журналах.

– Случайно хохлацкого хвоста за собой не привёл? – струхнул Бобинчик, уразумев, что игра пошла по крупному и ставки весьма высоки… Вплоть до его жизни.

– «Хвост» сейчас соображает тем местом, из которого растёт, как заработать орденок за сохранность жизни Его величества.

– Ну что ж. Мы верим тебе, – поощрительно похлопал по плечу Богрова Ицхак, не заметив пренебрежительную гримасу на его лице.

Утром 1-го сентября Спиридович лично проинформировал Столыпина о готовящемся покушении, попросив его передвигаться по Киеву в закрытом авто.

– Да увольте меня, полковник, от своих страшилок, – не поверил ему министр внутренних дел. – Государя лучше берегите, – и пешком, оставив дома даже адьютанта, прогулялся по Институтской до дома Госбанка, где проживал его товарищ, министр финансов Коковцев.

Вечером сидел без охраны в обычной ложе на ипподроме, где проходил смотр «потешных», или бойскаутов, по-заграничному, состоящий из учеников гимназий.