Александр Айзенберг: Агент влияния

Опрокинул из золотой чаши на голову себе царь Асвир пенящееся красное вино…

Плыла перед его глазами Вашти… Вот ее грудь… спина… бедра… ноги…

Развеселилось сердце царя от вина.

Приказываю, чтобы царица пришла… сюда… в тиаре…

П-пусть 127 народов видят ее красоту, ибо она красива! Как же она красива, параса!

7 евнухов пришли к царице Вашти и сказали, чтобы шла она к царю и его гостям – в тиаре.

Только в тиаре?..

В одной тиаре…

Пусть придет обнаженная царица Вашти в тиаре на голове.

Придет голая Вашти!..

Но говорили, что поразила Вашти проказа…

Но говорили…

Но…

Но царица Вашти отказалась придти на зов царя.

Не слышали такого раньше ни персы, ни мидяне.

И царь советовался с 7 министрами Парас и Мадам, сидевшими первыми: по какому закону поступить с царицей за то, что не исполнила она приказ царя. Молчали же и персы, и мидяне – не знали они что сказать. Тогда вышел одетый во все черное младший советник Мемухан и стал перед царем, и спросил, может ли он говорить. Царь же дал такое разрешение.

– Кто это? Кто это?

– Зовут его Мемухан.

– Нет, нет, он амалекитянин, имя ему – Хгаман.

Мемухан говорил вот что:

– Не против царя согрешила царица Вашти, но против всех первых людей царства и против всех народов во всех странах, где исполняется слово царя царей…

Мелех – царь… А Мелех…

– … То, что произошло здесь, станет известным всем женам, которые будут презирать своих мужей и говорить: царь приказал царице Вашти предстать перед ним, а она не пришла. И сегодня же жены лучших людей Персии и Мидии, до которых дошло об отказе царицы, скажут об этом же своим мужьям. Какой же срам и переживания от этих женщин нам!!!..

Всем нам! Всем!

– … Но если царь издаст указ без права отмены, что Ваш-ти за непослушание заслуживает смерть…

Смерть… Смерть…

– …Никогда она больше не появится перед царем. Тиару ее царь отдаст другой женщине. Вот после такого указа все женщины станут уважать своих мужей.

Обрадовались персы и мидяне таким словам.

Услышал это царь Асвир. Нашел он такое разумным; понравилось ему – поступил царь по слову Мемухана.

Читал Мордехай этот указ и удивлялся. Говорилось же там, что каждый муж должен быть господином в собственном доме.

Царь же Ахгашвэйрош остался без женщины. Было ему это неприятно. Неправильно это было.

Вспоминал же он царицу ночью. Кровью наливались его глаза тогда от ощущения, что пронзает он весь Вавилон, да, весь Вавилон!.. И она так понимала – что за гордыня обуяла ее – так ведь и надо поступать с женщиной, хоть и царица она! А царица она – пока тот, кто так делает – царь!..

Но не спал ночью Асвир. Метался он. Слипались волосы у него; обливался потом он; был мокрый, слизкий… Неприятно было ему…

Приблизился Мемухан к царю. Посоветовал же он, чтобы разыскали Асвиру молодых красивых девушек. Много! Молодых! Красивых! Девушек!

– Пусть будут они под началом у твоего евнуха Эгая, стража жен. И будет он охранять и учить их, как правильно быть им с царем. А царь будет выбирать… Может быть, долго… будет выбирать… пробовать… испытывать… И это будет столько времени и так, как будет угодно царю Персии. Да.

Но вот и это пройдет. Тогда, кто понравится – станет царицей.

А до того времени, чтобы девушки не обижались, царь будет делать наиболее отличившимся подарки.

Опять понравился совет Мемухана царю, и приблизил он его и наградил. А Мемухан становился так все больше и больше. Не был Хгаман больше младшим советником.

Мордехай бен Яир из колена Биньямина… Так знал он себя, так знали его… Нет, это он не скрывал. Знали и в тайной службе царской, что он из Йэрушалайима, что он йеудей. И Мордехай знал, что это знают, что он дядя Эстер; воспитывает ее в память ее отца – его дяди Авихайля. И все это было известно.

Но вот, что не нужно было знать тайной службе, и этого не знала она. Получал свет Мордехай и наслаждался. Отдавал свет сын Яира и наслаждался. И желал, и творил – он сам был кли, был сосудом, принимающим и отдающим Свет. Мордехай бен Яир жил по Торе, жил по Каббале.