Анна Ветлугина: Игнатий Лойола

Угнетающее ничегонеделание продолжалось два дня. На третий враги изъявили желание провести переговоры. Парламентёров пустили в крепость. Трое жизнерадостных французов бодро протопали по изъеденным временем лестницам цитадели и резко сникли под мрачными взглядами испанских кабальеро.

— Я слушаю вас, — сказал Иниго, рассеянно перебирая какие-то документы.

Они посовещались между собой по-французски. Потом один из них решительно произнёс на плохом испанском:

— Замок нужно сдать. Всем будет помилование. Король гарантирует.

— А кто командует вами? — спросил Лойола. — Неужели сам король к нам пожаловал?

— Король гарантирует милость, — повторил француз уже не так решительно.

— Но ведь он же не здесь, я знаю, — в голосе Иниго послышалось снисходительное дружелюбие. Так говорят с маленькими детьми. — Вами командует Андре де Фуа, верно?

— Де Фуа, — подтвердил француз уже совсем растерянно. Его товарищи переглянулись.

— Вот и славно, — комендант наконец оторвался от бумаг, — ему и передадите наш ответ. Слушайте внимательно: мы не сдвинемся отсюда ни на полпальца. Лучше погибнем под развалинами этого замка, чем запятнаем позорной сдачей воинскую славу Испании! Вы меня поняли? Переведите им! — обратился он к Карлосу.

Тот старательно перевёл, но, похоже, они всё поняли и так.

— Вы смелые рыцари и... м-м-м... хорошо безумны, — удивлённо сказал один из французов, молчавших до сей поры. После чего все трое вежливо откланялись и удалились.

Лойола ждал от врагов решительных действий, но день снова прошёл в мучительной неопределённости. Полуголодные, измученные бессонными ночами и бездействием защитники держались. Мрачно, но безропотно. Да Иниго и не боялся их ропота. О победе речи и быть не могло, а его личный подвиг уже не испортить. Забавно вышло: в юности он столько раз мечтал совершить что-нибудь выдающееся, да не случилось. А теперь, когда и пыл порастерян, и денежки начали манить поболе славы, — извольте соответствовать своим рыцарским идеалам! Но всё же глупо погибать за эту надоевшую до тошноты Памплону! Может, пока французы чешутся — король Карлос успеет прислать подкрепление? Город-то всё же стратегически важный.

...На рассвете следующего дня его разбудили караульные. Ёжась от холода, он поднялся на башню и огляделся. Во вражеском лагере явственно наблюдалось шевеление. Вокруг палаток суетились люди, куда-то поскакали три всадника, а главное — пушки подтаскивали на более близкое расстояние, и с этим трудно было бороться. Французы использовали для прикрытия кусок земляного вала. Его когда-то начали насыпать для дополнительной защиты цитадели, да так и бросили.

Иниго тем не менее приказал стрелять. Кабальеро торопливо принялись заряжать проржавевшие мецы.

— Дон Иниго! — упавшим голосом позвал Педро.

— Ну что ещё?

— Порох-то, похоже... того... отсырел чуток...

— Вот дьявол! — пробормотал Лойола. — Педро! Сбегайте в подвал, где хранится крупа. Там в углу есть одна подозрительная бочка... явно не с вином. Никакого порядка у этих проклятых наваррцев!

Толстый Педро, тяжело дыша, бросился исполнять приказ. В это время знобкая сырость определилась в моросящий дождик. Корпус мецы потемнел и заблестел, как новенький. «Может, и вправду дёшево не дадимся!» — подумал Иниго с неожиданным задором.

Порох из продовольственной кладовой тоже частично отсырел, но находился в гораздо лучшем состоянии, чем на пороховом складе. Правда, оказалось его в той бочке всего ничего. Забили им три мецы, с замиранием сердца начали поджигать. В двух пушках упорно не загоралось, зато третья выстрелила.

Грохот потонул в торжествующих воплях. Некоторые кабальеро не удержались и тут же пальнули в сторону французов из аркебуз. Никакого практического смысла эта затея не имела — слишком далеко. Но для бодрости духа полезно, поэтому комендант не стал их останавливать.

— А! Забегали певуны! — злорадно выкрикнул Карлос. — Подождите ещё, сейчас...

Он не успел договорить. С адским грохотом выстрелили сразу несколько «Саламандр». Всё вокруг покрылось едким удушливым дымом. Стало трудно дышать. Когда серный дух преисподней немного рассеялся — Лойола огляделся. Вроде бы никто не убит и не ранен и башня цела. Но вот за башней в стене зиял громадный пролом.

— Вниз! Быстро! — закричал Иниго. — Обороняем брешь!

И первым бросился к пролому.

Он бежал не оглядываясь и слышал за собой топот верных кабальеро. Добежав, проворно вскарабкался на груду камней — то, что осталось от стены, — и гордо встал, обнажив шпагу. Он приготовился стоять до последнего, бросаясь на каждого, кто соберётся лезть в пролом. И солдаты всё правильно поняли. Боковым зрением комендант видел, что они расположились позади полукругом и пребывают в полной готовности.