Наталья Козлова - Журавли

Нет покоя – сон теперь ужасен,
Братьев режут на моих глазах.
Нож сверкает – остр он и опасен,
Слезы вижу я на образах
У икон, что мне во сне явились
Над бойцом, погрязнувшем в крови,
И через секунду испарились,
Я проснусь задолго до зари.
Сяду, кофе пью и размышляю
– Я вернулась все-таки с войны?
Нет. Осталась там душа, у края,
Там, где погибали пацаны…

Окружённые, злые, седые,
В девятнадцать неполных лет,
Вечной жизни нашли секрет.
Не сдаваться они решили
Орде наглых боевиков,
Их начальники погубили,
Избежавшие всех оков.
Они ждали помощь сначала,
А потом, не смотря на гнёт,
Осознав, что совсем их мало,
И никто уже не придёт,
Парни в бой собрались последний,
Не за Родину умирать,
За берет голубой, военный,
И за то, что не рядом мать.
Чтобы в плен не попасть без чести,
На мученья других смотреть.
Нет уж сил для последней мести,
С каждым рядом сидела Смерть.
Нет БэКа, в рукопашку надо,
Да какой там, один к десяти…
Всем назад, отойти бы рады,
Только некуда им идти.
Пришёл взвод, Доставалов старший,
Леха с Саней – в последний бой,
И вдруг вспомнил, в последнем марше
Он жене помахал рукой…
Командир ребят, Марк Евтюхин,
Понимая исход в бою,
Крикнул в рацию: «Предали, суки»,
И навечно остался в строю.
Груз везут с телом Воробьева,
Рядом Молодов, Саша Гердт,
Их встречает вокзал Ростова,
Он привык часто видеть Смерть.
Рязанцев, Зинкевич, Комягин, Шерстянников и Швецов.
Романов, Белых, Кожемякин, Духин, Рассказа, Купцов…
Фамилий не счесть, и лица
С фотографий бросают взгляд.
А для многих всё – лишь страница
Из истории. Наугад.
Они долг свой с лихвой вернули,
Не вернуть по домам ребят,
Парни там на высотке уснули
Наповал, двадцать лет назад…

Ползла железная громада,
Рыча в заснеженных полях.
Непобедимая армада,
Везде посеившая страх.

Броня, смоловшая Европу,
Теперь вгрызалась в русский снег,
Но заняли свои окопы
Те двадцать восемь человек.

Родную землю обнимали,
Руками крепкими держа,
Не отступали, не бежали,
До смерти Родине служа.

Остановили, не пустили
В столицу лютого врага.
Все вместе головы сложили,
Оставив память на века.

И поименно помнить будут
Героев, павших за страну,
И никогда не позабудут,
Кто не пустил в Москву войну.

И станет памятником боли
Смерть двадцати восьми ребят,
А обелиски в чистом поле
Навечно подвиг сохранят.

Мы отстояли Сталинград
Такою страшною ценою,
Что содрогнулся даже ад,
Вскипая волжскою волною.

Земля вставала на дыбы,
Валились замертво солдаты,
И дыма чёрные клубы
На небо ставили заплаты.

Устала от работы смерть,
А было много ей работы.
Перемешались плоть и твердь,
Земля с останками пехоты.

Мы брали остовы домов
И закопчённые руины.
Тупили острия штыков,
Пронзая вражеские спины.

Горели заживо в броне
И погибали в рукопашных.
Любимых видели во сне,
Из будней выпадая страшных.

Мы знали, отступать нельзя,
Для нас за Волгой нету суши.
Бесшумно по воде скользя,
Взлетали в небо наши души.

Священной яростью кипя,
Мы голыми руками рвали
Плоть ненавистного врага
И ни на шаг не отступали.

Драли/сь за каждый клок земли.
И сколько нас, ушедших рано,
В расцвете лет костьми легли
На горб Мамаева Кургана?

Расскажем после сыновьям,
Как гибли маршевые роты,
В снегу по пояс тут и там
Бросаясь в рост на пулемёты.

Как насмерть бились их отцы
На СТЗ и Баррикадах,
Тогда такие же юнцы,
Не помышляя о наградах.

Мы отстояли Сталинград,
Повержен враг. Его знамёна
Под сапогами у солдат
Потрёпанного батальона.

Закончен этот страшный бой.
За Волгой стихла канонада.
Умолк над волжскою волной
Вой от последнего снаряда.

Мы отстояли Сталинград,
Солдатской крови не жалея.
И город, превращённый в ад,
Лежал пожарами алея.

Рассвет разрезал тишину.
И в самый длинный день
Внесла ужасную войну
Коричневая тень.