Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга пятая

– Я понимаю, что вы министр обороны, товарищ Орландо, – сказал он Летельеру, – но вы штатский человек, а я воюю пятнадцать лет, – Саша коротко улыбнулся, – правда, не на официальных войнах. Я расставлю ребят на крыше, а вы попробуйте уговорить президента покинуть дворец, – Саша махнул в сторону салона имени освободителя О’Хиггинса. Летельер мрачно сказал:

– Бесполезно. Он считает своим долгом остаться на посту до конца. Он законно избран и не собирается бежать, – Саше стоило большого труда не грохнуть кулаком по очередному антикварному столу.

– Охранники должны прикрыть наш отход, – нарочито спокойно сказал он, – если президент погибнет, кто возглавит правительство в изгнании, кто поведет за собой эмигрантов? – Летельер совершенно штатским жестом протер очки.

– У ваших белоэмигрантов, – Саша не скрывал, кто он такой, – не было организованного правительства, – Саша кивнул:

– Их раздирали свары и склоки, и они не смогли бы противостоять мощи новой страны советов. Но у вас разобщения в эмиграции не будет, вы все социалисты, – Летельер упрямо повторил:

– Долг президента – быть с народом Чили, а мой долг – постараться вызвать Пиночета на переговоры, – Летельер пробормотал неизвестное Саше испанское ругательство, – истинно, мы взрастили гадюку на своей груди, – вскинув на плечо автомат, Саша взглянул на часы.

– Гадюка получает американские деньги, – презрительно сказал он, – и не успокоится, пока не доложит хозяевам о выполнении задания, – в половине девятого они услышали по приемнику обращение Пиночета к народу.

– Они разбомбили радиостанции, пытавшиеся им воспротивиться, – Летельер взял портфель, – я поеду в министерство обороны и выясню, что происходит в городе, – Саша хмуро сказал:

– Происходит путч, насильственная смена власти. Однако хорошо, что после речи Пиночета президент больше ему не верит, – полчаса назад Альенде настаивал, что начальника главного штаба армии захватили в заложники.

– Я давно знаю Аугусто, – гневно сказал президент, – он не пошел бы на предательство, он любит нашу страну… – Саша вздохнул:

– Товарищ президент, – он называл Альенде именно так, – заговорщики считают предателем вас. Они уверены, что на их штыках рождается свобода Чили. Они ошибаются, но вы не имеете права погибать из-за их жажды власти. Вы нужны народу Чили, вы объедините оппозиционные силы в изгнании и вернетесь сюда с победой… – Альенде взялся за телефон:

– Мне идет седьмой десяток, – тихо сказал президент, – я больной человек. Но я должен беспокоиться не о себе, а о других, – он набрал номер.

– Не отвечает, – сказал растерянно Альенде, – хотя Пабло, то есть сеньор Неруда, всегда был полуночником, он поздно встает. Надеюсь, с ним все в порядке, – Саша сомневался, что кто-то в центре сможет спать под глухие отзвуки разрывов бомб и низкий вой артиллерийского огня.

Мятежники обстреливали держащиеся независимыми радиостанции. С одной из таких они все-таки смогли созвониться. Альенде хотел передать в эфир свое обращение к народу Чили.

– Поздно, – горько подумал Саша, – армия объявила, что они взяли власть в свои руки. Поздно, никто его не послушает, – поездка Летельера в министерство обороны тоже была бессмысленным предприятием.

– Вас арестуют на пороге, – сказал Саша теперь уже бывшему министру, – путчисты не пойдут на переговоры, – Летельер покусал губы.

– Это моя обязанность, Алехандро, – так его звали чилийцы, – а ваша обязанность – позаботиться о президенте, – Саша не хотел терять времени. Пока танки и артиллерия мятежников, по его расчету, только подходили к Ла Монеде. Центр города пустовал, путчисты перекрыли движение транспорта.

– Охранники обеспечат наш отход, – Саша стоял у двери салона О’Хиггинса, – надо быстро добраться до калле Лондрес, – он надеялся, что Лара сидит дома.

– Она не выйдет на улицу, – попытался успокоить себя Саша, – надо было ей оставить ключи от машины. Хотя это слишком опасно, – из салона донесся голос президента.

– Он что, записывает речь, – Саша шагнул внутрь, – нет, мне почудилось… – Альенде смотрел на молчащий телефон. За окном весенний ветер гнал по небесной лазури белоснежные облака. Краем глаза Саша заметил движение на крыше.

– Ребята занимают позиции, – понял он, – мы еще можем уйти, – Альенде, казалось, не обращал на него внимания. Президент пробормотал:

– Мы сохраним этот мятежный день, – Саша боялся двинуться с места, – огненный, незабвенный, это пламя посредине золы и времени… – президент вздохнул: