Олег Яковлев - Половецкие войны

Сразу после ухода Владимира из Чернигова половцы сняли осаду, покинули поле перед городом и занялись грабежом сёл и деревень по обоим берегам Десны. Тем временем черниговские бояре, с каждым часом ожидая прибытия в город Олега, выставили на крепостной стене окольного города стражу во главе с тысяцким, которая при виде княжеской дружины должна была настежь распахнуть ворота.

В доме боярина Славомира, раскинувшемся на Третьяке, невдалеке от строений Елецкого монастыря, шли приготовления к пиршеству. На поварне жарились туши свиней, говядина, птица, рыба. Давний приятель Святославичей, боярин решил расщедриться, пригласив к себе на пир князя и всю его дружину.

– Пошевеливайтесь, негодники! Князя Ольга с часу на час сожидаем! Почто, стойно мухи сонные, копошитесь?! – подгонял он челядь.

Разодетые, в шёлковых цветастых летниках [100] Летник – старинная женская верхняя одежда. Расширялась книзу, застёгивалась до горла. , с золотыми серёжками в нежных ушках, в сапожках из сафьяна с замысловатыми узорами на голенищах, в двери светёлок выглядывали с лукавыми улыбками на устах юные боярские дочери. Все три, как на подбор, красавицы, и каждая тайком подумывала, стоя у притворённой двери: «Поглядел бы на меня какой удатный молодец из княжой дружины». Как знать, может, счастье своё обретёт Марья, Елена или Ольга…

Грязный, в рваной суконной тёмно-серого цвета свите [101] Свита – длинная верхняя одежда на Руси. человек подошёл к воротам окольного города.

– Кто таков еси? – удивлённо вопросили его стражи.

– Аль не признали? Бусыга аз [102] Аз (др. – рус.) – я. , мечник. Прогнал мя Мономах, побить велел, яко собаку, ибо за мир аз со князем Ольгом стоял.

– А не врёшь ли ты? – подозрительно прищурившись, спросил его тысяцкий. – Ну-ка, побожись.

– Вот те крест! – Бусыга истово перекрестился.

– Куда ж путь держишь, Бусыга?

– Князя Ольга ищу аз. Может, возьмёт к себе на службу. Рад вельми [103] Вельми (др. – рус.) – весьма. буду.

– Ну коли так, дайте ему копьё, – приказал тысяцкий стражам. – Как раз и сожидаем князя твово, – добавил он, обращаясь к Бусыге.

Длинное, с булатным острым наконечником копьё тотчас оказалось в руках мечника, поданное одним из стражей.

– Стой здесь, – властно указал ему тысяцкий. – Как князя Ольга узришь, отопрёшь врата.

С равнодушным видом Бусыга встал возле ворот, но как только тысяцкий отошёл, по крутой узенькой лестнице взбежал на заборол. Прикрывая глаза ладонью от солнца, он со вниманием всмотрелся в холмистые дали.

Вот из-за поворота дороги показались в туче пыли половецкие всадники в кольчужных калантырях и меховых бобровых и лисьих шапках. При виде города они громко загалдели, указывая друг другу пальцами на крепостные башни. Рассыпавшись по полю веером, степняки стремительно приближались. Бусыга уже вскоре смог разглядеть лица передних, смуглые, скуластые, потные, исполненные алчности и ожесточения.

В стороне справа заблестели булатные шишаки [104] Шишак – остроконечный шлем с гребнем или хвостом. и дощатые брони [105] Дощатая бронь – панцирь из гладких металлических пластин. Олеговой дружины. Показался и сам князь, на ветру колыхалось его пурпурное корзно с золотистой оторочкой, у плеча посверкивала серебряная фибула [106] Фибула – застёжка. , на белоснежном фаре [107] Фарь – конь. красовалась дорогая обрудь [108] Обрудь (др. – рус.) – сбруя. .

Жестом руки остановив своих воинов, он что-то резко выкрикнул по-половецки. Бусыга увидел, как с явной досадой и неохотой степняки осадили перед крепостным валом своих мохноногих коней. Олег выехал вперёд и снял с головы золочёный шелом с чеканным архистратигом Михаилом на челе.

– Други! – зашумел он громовым голосом, так, что стало слышно со стены. – Я, князь ваш, ведаю, что стои́те вы за меня, что прогнали ненавистного Мономаха! Не пугайтесь ратников половецких, то мои и ваши соузники верные! Не створит вам никто лиха! Отпирайте врата!

– Да открывай же вборзе! – крикнул тысяцкий Бусыге.

Бусыга бегом ринулся с заборола вниз, подбежал к воротам и отодвинул тяжёлый засов. Дубовый мост, заскрипев, опустился на ту сторону рва. А дальше… Такого, наверное, в тот день не ждал в Чернигове никто. Дикие вопли сотен половцев слились в один протяжный звериный вой. Размахивая саблями, орда Арсланапы с ходу ворвалась в окольный город. Вмиг запылали подожжённые кочевниками дома, хриплая ругань заполонила широкие и узкие черниговские улицы.