Кирилл Шпак - Маковые поля

Дональд долго смотрел вслед уходящему мужчине, и шлейф уныния его и боли, порожденный сегодняшним утром, окутал и его самого. Отчего так сжалось его нутро от одного взгляда на опущенные плечи Дэвиса, будто придавленные тяжкой, не посильной для него ношей? Одно дело потерять родного и любимого на войне, и познать всю горькую сладость ненависти к сгубившему его и мести за его незабвенную память. Но как ненавидеть любимого, если он покинул эту землю по своей воле? Как заставить ее страдать?

Вечером, когда заполненный с чувством холодного профессионализма протокол осмотра и вскрытия был заполнен, Дон долго смотрел на женщину, покоющуюся на его столе. Шериф подробно изучил документ, опросил Дэвиса и решил не открывать дела, к великому облегчению доктора. Теперь все встало на свои места. Война оставила несчастную миссис Дэвис с разбитым сердцем и обрушила ее надежды на новый, свободный мир и спокойную старость с любимым мужем. Отчаяние и боль утянули ее на дно, и всплыть на поверхность ей уже не было суждено… Дону отчаянно хотелось, чтобы гробовщик забрал тело поскорее. Чтобы ее сын мог оплакать мать в одиночестве и проститься с ней навсегда так, как сам того пожелает. Чтобы оно не напоминало ему о бессмысленности той мясорубки, из которой ему удалось выйти живым и вытащить из ее тисков десятки других, и которую он так отчаянно пытался забыть. Залить бурбоном и успокоить морфием. Он твердо решил для себя, что это дело станет для него последним.

Чуть позднее, ближе к вечеру того же дня, Уильяму было необходимо-таки явиться в салун, дабы узнать, в действительности ли встреча, назначенная им мистеру МакГроу, состоится. Сегодня он хотел сделать ему предложение, отказаться от которого было бы весьма опрометчиво, а потому прибыл в заведение, под названием «Черный Кактус» почти сразу же после выхода Дональда из опиумной лавки.

Перед Дэвисом предстало уже на сто рядов знакомое ему монолитное здание в два этажа, всецело выстроенное из дерева, с дощатым порогом и несколькими небольшими окошками, расположенными прямо под надписью «SALOON», висящей над главным входом. Он же сам был представлен не самым роскошным пендельтюром, дверьми, распахивающимися в обе стороны и напоминающими по своему внешнему облику скорее глухую калитку в чьем-нибудь саду, чем в действительности двери. Прямо за пендельтюром располагался просторный зал, где в некотором полумраке отплясывали местные завсегдатаи, играли в карты и с определенной периодичностью дрались всяческие слои стартаунского общества.

Взяв у Стива, местного бармена, пару стаканов и бутылку виски, Уильям Дэвис вместе со своим напарником, Томасом Грантом, устремился в дальний угол заведения, дабы посидеть в относительной тишине и подальше от всей суматохи, творившейся здесь, и, главное, от откровенно не очень играющего пианиста.

Салун встретил доктора привычной атмосферой всеобщего алкогольного забытья. Натянутым смехом официанток, разнузданными мужскими голосами и голубоватым дымным маревом, дарующим возможность пройти не замеченным для большинства глаз. Он всегда старался быть пунктуальным, и сам не любил заставлять себя ждать. Однако, в этот раз все же пришлось припоздать, но на это были веские причины.

Дэвиса зоркий взгляд Дональда заметил сразу – тот сидел в углу, в котором доктор сам частенько гнездовался, в одиночку надираясь бурбоном зимними вечерами. Наблюдая издалека за жителями города и рисуя графитовым карандашом их лица на обрывках салфеток. Одно из них, женское, его умелая рука рисовала уже десяток раз. Сегодня, к огорчению доктора, ее здесь не наблюдалось.

МакГроу кивал в знак приветствия тем, кого знал, пока шел по освещенными лампами залу к столику Дэвиса. Многие из них придут к нему завтра просить лекарство от похмелья, и добрый доктор пропишет им пинту эля для облегчения страданий. И себе, наверное, тоже.

– Вечер добрый, мистер Дэвис, – Дон негромко поприветствовал наркоторговца второй раз за сутки, опускаясь на свободный стул напротив. Устало придвинул к себе пустой стакан и щедро плеснул себе янтарного виски под взглядом Дэвиса. Наглость? Он не последний хрен без соли доедал, оплатит еще пять таких бутылок без раздумий. Осушил стакан залпом до дна. Брррр. – Давно ли ждете?

– Добрый вечер. – Дэвис несколько опешил, завидев, как его собеседник опрокинул в себя целый стакан весьма неплохого пойла по местным меркам. – Разумеется, угощайтесь. – наконец, перед глазами Уильяма появилась та уставшая физиономия, которую он тут ждал едва ли не с самого полудня, – Недолго. Присаживайтесь, Док.