Шарип Окунчаев - Хождение нахов к пророку

– Олхазар, я, по-твоему, из ума выжил? Я всё понимаю. Очень хорошо понимаю. Поэтому и молчу. На всех сходах, где я бываю, ещё не такое слышу. Мы государство в государстве, хотя теперь по договорённости одно государство. В любом случае я думаю, что сейчас каган что-то предпринимать против нас не будет. Со всеми горскими народами он будет налаживать дружеские отношения, особенно с нами. Нас много, и мы сильны. Он постарается объединить всех под единым началом. Мои люди часто бывают в их столице и докладывают всё, что видят и слышат. Пока мы с ними в мирном сосуществовании. Более того, у многих из нас дети служат в рядах хазар, большинство живёт за счёт торговли. Если вдруг мы нарушим этот хрупкий мир, то, считай, нам всем перекроют любые дороги в свет. Нашему народу будет тяжело выжить. Кстати, ведь Булан тоже из нахов, из тайпа энгеной [20] Энгеной (чеч.) – один из чеченских тайпов. , из равнинных. У него в руках огромная власть.

– Вот я тебе и говорю: кругом наши, власть наша, а значит, и государство наше. Паччахь Сайради тоже ведь из орстхой [21] Орстхой (чеч.) – тукхум (союз чеченских тайпов на западе Чечни). , а мать у него из тайпа дишни [22] Дишни (чеч.) – чеченский тайп. , – Олхазар на миг замолчал, подумал о чём-то и продолжил: – Я тоже иногда бываю в их столице и всё вижу. Мне так жалко тех людей, которых они пригоняют и продают, как скот. Говорят, в основном это русы [23] Русы – русские. . Неужели они не могут себя защитить? Сколько лет уже всё везут и везут. Молодые, красивые, статные. Какие девушки красавицы, смотришь на них и не налюбуешься. Дадаш что говорит? Он же самый приближенный у бека?

Олхазар задел друга за живое. Эта тема для Сурхо была очень тяжёлой. Он знал, что многие за спиной его осуждают, но пока ничего не мог предпринять. Он, конечно, мог бы беспрекословно приказать сыну уйти со службы, и это было бы немедленно исполнено. Как глава целого народа, который жил в составе огромного государства, он должен быть хорошо осведомлённым. Это было очень важно. Так как его народ составлял основное большинство, он имел более весомый авторитет среди таких, как он, из других народностей. Более того, он хорошо знал, что, как и его сын, многие соплеменники были воинами и получали жалованье от кагана и бека. Конечно, были и такие, которые наживались грабежами. Сурхо это всячески осуждал, хотя в общественных местах приходилось иногда молчать.

– Да, Олхазар, это повторяется из года в год. Ты спрашиваешь про Дадаша, а что он? Иногда удивляет меня своими мыслями. Считает, что не за горами то время, когда нахи будут править каганатом, и что это будет наше государство. С трудом в это верится, но он в этом абсолютно убеждён.

– А что? Дадаш – умный парень и зря ничего говорить не будет. Он среди них, и ему виднее. Будем молиться за него, – сказал Олхазар. – На днях привезли новую партию. В основном молодые, красивые девушки. Говорят, напали на какой-то городок, почти всех порубили: стариков, мужчин, даже детей не пожалели, – с грустью произнёс Олхазар. – Знаешь, на этот раз и покупателей приехало много, со всех концов. В основном арабы да много чужестранцев всяких. Я полагаю, что на всех и не хватит этого живого товара. Мне так жалко было смотреть на них, особенно на одну девушку. То ли она участвовала в бою, то ли сопротивлялась, но уж больно побитая и, видимо, не из простого люда. По всему телу синяки, и на ногах еле держалась. Рядом стоявшие поддерживали её. Я бы купил её, но именно за неё и просили много. У меня не было такой возможности. Привёз бы, как родную дочь, и в обиду не дал бы, но… – Олхазар замолчал и задумался.

– А когда ты успел-то там побывать? – спросил Сурхо.

– На днях. Ты был в отъезде. Возил пшеницу в Семендер. Почти всё продал. Вот один бык у меня уже не годится взапряг, что-то с ногой. Видимо, придётся на мясо пустить, еле-еле доехал до дома. Так вот, у меня не раз возникала мысль купить какую-нибудь красавицу. А что? Старухе помощница, и сам, глядишь, помолодею, – на лице появилась озорная улыбка, посмотрел на друга, на его реакцию: – Но перед детьми будет неудобно. Старые мы уж больно…

– Шутишь, Олхазар? Только что говорил, что принял бы как родную дочь, а теперь о молодой жене думаешь. Мы не раз, как и наши предки, захватывали пленников. Но это происходило и происходит в бою. Затем мы их отпускаем, после определённой работы или выкупа, или обмениваем на наших. Хотя наши воины редко попадают в плен.

Сурхо сделал небольшую паузу, как бы собираясь с новыми мыслями. Олхазар, видя, что он не закончил, не стал его перебивать и молча слушал.