Николай Жданов-Луценко - Корона Императора, или Вирусы «Отряда 731». Конспирологическая повесть

Ты наречён и Тихим, и Великим.

Открой мне таинства своих глубин,

Что спрятаны под серою волною.

Ты, грозный и могучий исполин,

Пока что благосклонным был со мною.

А сколько безнадёжных храбрецов

Ты принял навсегда в свои пределы:

Военных, флибустьеров и купцов

Ты душу отпускал, оставив тело.

Для них последним был девятый вал,

Но находились новые рекруты,

Стихии нрав не раз крутым бывал,

А моряки своею волей круты.

Я затерялся между двух миров,

Как о любви Резанова преданье.

В России бедной мой остался кров,

А впереди – с Америкой свиданье…

Мы рассекаем масляную гладь,

Винтом взбивая пурпурную пену.

Закатный луч мне хочется позвать

У кромки волн преклонить колено.

Мой долог, многотруден в жизни путь,

Иду подчас то в шторме, то в тумане,

Но я смогу восторженно вздохнуть:

«Я видел воду в Тихом океане!»

Тем временем в покинутой Мастером Маньчжурии император Пу И (или, как за глаза его называли злые языки, «кукла на троне») даже обеды принимал по рекомендации японских советников. Япония захватила территорию Маньчжурии в 1931 году. Пу И в то время было 25 лет. По инициативе четвертого отдела Квантунской армии 23 февраля 1932 года состоялась Всеманьчжурская ассамблея, провозгласившая независимость Северо-Востока Китая. Появилось новое государство – Маньчжоу-го. Когда Пу И узнал, что японцы видят его во главе нового государства, он согласился на их предложение. Его целью было восстановление утраченного достояния предков. Однако 9 марта 1932 года он получил от императора Японии всего лишь титул Верховного правителя Маньчжурии (по сути – японского наместника) с девизом правления Датун, что было для него, не только законного наследника Драконьего престола, но и потомка Нурхаци и Абахая, создателей Маньчжоу-го, объединителей чжурчжэньских племен, глубочайшим разочарованием. Незадолго до создания Маньчжоу-го во время церемонии поклонения предкам при жертвоприношении Пу И произнес клятву:

«Тяжело в течение двадцати лет взирать на бедствия, испытываемые народом, и быть бессильным ему помочь. Сейчас, когда народ трех северо-восточных провинций оказывает мне поддержку и дружественная держава помогает мне, обстановка в стране вынуждает меня принять на себя ответственность и выступить на защиту государства. Приступая к какому-либо делу, нельзя заранее знать, будет ли оно удачным.

Но я помню примеры государей, которым в прошлом приходилось восстанавливать свой трон. Например, цзиньский князь Вэньгун нанес поражение циньскому князю Мугуну, ханьский император Гуан Уди сверг императора Гэнши, основатель государства Шу одержал победу над Лю Бяо, основатель Минской династии разбил Хань Линьэра. Всем им, чтобы выполнить свою великую миссию, приходилось прибегать к внешней помощи. Сейчас я, покрытый позором, желаю взять на себя большую ответственность и продолжить великое дело, с какими бы трудностями оно ни было связано. Я хочу отдать все свои силы тому, чтобы непременно спасти народ, и буду действовать весьма осторожно.

Перед могилами предков я искренне говорю о своих желаниях и прошу у них защиты и помощи».

Позже, в 1934 году, японцы наконец согласились на принятие Пу И титула императора Маньчжоу-го, или точнее Да-Маньчжоу-Ди-Го – Великой Маньчжурской империи. Ранним утром 1 марта 1934 года в Синуацуне, пригороде столицы Маньчжуо-го Чанчуня (позже переименованного в Синьцзин – «Новая столица»), состоялась древняя церемония вступления императора на престол. Затем, облачившись в форму генералиссимуса, Пу И отправился в Чанчунь, где прошла еще одна коронация. Пу И принял тронное имя и девиз правления Кандэ. При всей пышности титула Императора Великой Маньчжурской Империи все понимали несамостоятельность новоиспеченного императора, не имевшего реальной политической власти. Японцы планировали использовать Пу И в том числе как агента влияния против Китая. В течение четырнадцати лет, с 1932 по 1945 год, Пу И был марионеточным правителем Маньчжоу-го, полностью подвластным Японии. Пу И действительно не обладал собственной властью. Его министры всего лишь докладывали состояние дел своим заместителям-японцам, которые осуществляли реальное управление министерствами. Они никогда не являлись к Пу И с отчетами. Генерал-лейтенант японской армии Ёсиока Ясунори, владевший китайским языком, стал атташе при императорском дворе и советником Квантунской армии. Он неотлучно находился при императоре, контролируя каждый его шаг.